Правила качка

Но, видимо, я долбаный идиот, потому что это не так.

Она движется по моему прессу.

Туда.

Сюда.

Моя рука, засевшая под торсом Тэдди, наконец-то пробирается наружу, ощупывая хлопок ее леггинсов. Приземляется на ее задницу.

Поселяется там, по крайней мере, на мгновение.

Ее рука ласкает по телу туда.

Сюда.

До тех пор, пока она не пробирается на юг, задевая подол моей рубашки. Подныривая под неё.

Кожа на коже.

Её ладонь на моем тугом прессе.

— Нам надо поспать. — Мой голос звучит так жалко и слабо.

— Надо, — соглашается она. Зевает.

Туда.

Сюда.

Мой член пульсирует, рука на ее заднице слегка сжимает её плоть. Затем еще раз, когда мышцы моих бедер сокращаются, потому что каждое нервное окончание во всем моем гребаном теле гудит, напрягается и настораживается. Вибрирует.

Боже, как я хочу, чтобы она прикоснулась к нему.

Черт, только на секунду, а потом я смогу закончить в ванной.

Господи, что я такое говорю?

Я не собираюсь дрочить с ней в моей постели, как бы мне этого ни хотелось.

Если бы только она это сделала…

Немного пониже…

Пожалуйста, Тэдди, пожалуйста…

Я считаю до десяти, потом еще раз до десяти, чтобы моя чертова нога не начала дергаться, как у зайца, от напряжения и нервов.

Я медленно веду свою руку и провожу ею вверх по ее спине. Под ее рубашкой. Поглаживая теплую кожу ее позвоночника, пальцы задевают грудь сбоку. Сиськи вдавлены в мою грудную клетку.

Ради всего святого, пожалуйста, дотронься до него.

Коснись его.

Погладь его.

Что-нибудь.

Господи, я никогда так сильно не хотел, чтобы кто-то прикасался к моему члену. Или пососал его, или погладил, или...

Тэдди ничего не говорит, когда подушечки всех пяти моих пальцев снова касаются ее нежной кожи. Только ее резкий вдох выдает тот факт, что она это почувствовала. Она задерживает дыхание, выжидая.

Одна секунда.

Две.

Четыре.

Пять.

Ее рука двигается.

Вниз.

Господи, что же она делает?

Что же мы делаем?

Это такая плохая идея, но я не хочу, чтобы она останавливалась.

Вот так, Тэдди. Ниже…. Ниже. О, черт…

Тэдди

— Вот так, Тэдди, ниже... — низкий стон Кипа прорезает тишину. Его гортанная мольба сексуальная и глубокая, ударяет меня прямо в яичники, пока он все еще неподвижно лежит рядом со мной.

Боже, его голос. Его слова.

Сомневаюсь, что он вообще понимает, что произнес их вслух.

Только не Кип — у него слишком много самообладания, и последние несколько недель он держал меня на расстоянии вытянутой руки. Нет никакого способа, чтобы он намеренно позволил этому выйти из своего рта, если только…

Если только он действительно этого не хотел. Или я свела его с ума, в чем я сомневаюсь, потому что... посмотрите на меня. Я полная противоположность тем девушкам, которые тусуются в доме регби. Я благоразумна, прилежна и, ну, девственница.

Ощущение твердой, теплой кожи Кипа под моими скользящими пальцами просто восхитительно. Тепло, жарко и прохладно — все в одно и то же время.

Он лежит здесь неподвижно, позволяя мне исследовать себя — это должно было свести его с ума; даже я понимаю это. Я играю с огнем, и мы оба это знаем.

Мы не должны этого делать.

О, кого я обманываю? Это я практически засунула руку Кипу в штаны, проводя ладонью по счастливому следу, который обнаружила под мягкой тканью его рубашки.

Мне нравится это.

Я думаю, что это сексуально и мужественно.

Он явно не бреет свое барахло, как это делают многие парни в наши дни. Метросексуалы.

Все его тело напрягается, когда я проскальзываю по эластичному поясу его боксеров, прокладывая рукой дорожку вдоль ткани взад и вперед. Дразня, пока спорю, что, черт возьми, делать дальше.

Одно знаю точно: мне не следует этого делать.

Дело в том... что я никогда раньше этого не делала. Только не с таким парнем, как Кип. На самом деле другие были мальчиками, и в основном это были просто поцелуи и несколько обжиманий. Только однажды, в старших классах школы, я тискалась с парнем по имени Девон, который был таким же неуклюжим, как и я. Мы трогали друг друга в темноте во всей нашей одежде — два девственника, которыми так и остались, — ближе всего я подошла к сексу, когда он засунул руку мне в штаны и засунул два пальца мне в...

— Ниже. О, черт, Тэдди…

Мое имя у него на губах.

Это подстегивает меня, и внезапно, все, что я хочу сделать, это прикоснуться к нему. Ничего страшного в этом нет, верно? Он явно этого хочет. Хочу почувствовать его. Может быть, сжать его, провести рукой вверх и вниз по его жесткой длине (как я видела в нескольких порнофильмах, которые тайком смотрела), просто чтобы узнать, что это такое.

Чтобы услышать, как он будет звучать, когда я это делаю.

Чтобы знать.

Я хочу знать то, что знают другие девушки, каково это — заводить парня. Каково это — сделать член твердым. Заставить его кончить. Почувствовать вес члена в своих руках.

Да, это может показаться странным, но мне двадцать один год, а я понятия не имею, каково это — держать его в руках.

Я больше не хочу быть невежественной.