Правила колдовства

– Нет, – покачала головой Деора. – Ты еще более великая редкость, Йора. Почти такая же, как и класти буркаса. Хотя бы потому, что ты можешь стать и буркасом в том числе. И камнем, о чем нам уже известно. И деревом, что известно по пересказам Гантанаса. И роем ночной мошкары, что уже близко к высшим ступеням мастерства. И вообще всем, кем ты захочешь стать.

– И медведем? – насторожился Брок.

– Нет, – рассмеялась Деора. – Медвежонком. Для медведя Йора слишком мала. Хотя, если она будет много есть…

– Не буду! – замотала головой Йора.

– Ты олти, – сказала Деора. – Заметь, не олфи – имни, которых боятся и от которых большинство бед, а олти.

– Вот так новость, – скорчила гримасу Йора.

– А мы? – опустила уголки рта Дина.

– Ты прыгнула выше головы, – развела руками Деора.

– Это точно, – пробурчал Гига, который чистил грибы и бросал их один за другим в котелок. – Но сначала, должен заметить, она прошла по костру. Нет, понятное дело, что до углей было ладони две, но демон меня раздери, она прошла по воздуху! Разве такое возможно?

– А вьюнок, который оплел тебя за минуты, разве не вызывает удивления? – прищурился Ласай.

– Вызывает, – поморщился Гига. – Однако должен заметить, что это результат долгого труда! Первые раз десять меня неизменно оплетала жгучая трава, от которой случаются жуткие волдыри!

– У каждого свой путь, – вздохнул Ласай, – и своя жгучая трава.

– И собственные волдыри, – улыбнулась Деора. – Дина, ты молодец. Честно говоря, я в восторге.

– И я, – кивнул Блас.

– Да, – протянул Брок. – Я даже на дерево забрался, чтобы полюбоваться ведьминым полетом.

– Никогда этого не забуду, – прошептал Олк и посмотрел на Деору. – А айны есть в Бейнском лесу.

– Не знаю, – засмеялась Деора. – Хотя и должна тебя успокоить. Если я говорю, что лес может не отпустить, то это вовсе не значит, что он сделает тебя айном.

– Зверем, который думает, как человек, но остается зверем, – вспомнила определение из свитка Дина.

– Да, – кивнула Деора. – Все ограничится тоской. Теперь давайте поговорим о примолкшей Гаоте.

– Теперь о Гаоте, – согласился Ласай. – Ты ведь не чистокровная маола?

– Нет, – хрипло ответила Гаота, на которую сейчас, кажется, смотрели все. – Мой отец даже не был колдуном. Он мискан. Был мисканом. Лекарем. Хотя и врачевал с толикой магии. Но с мизерной. Чуть-чуть. По наитию. На кончиках пальцем. И мои сестры тоже не были колдуньями. Они были в отца.

– А вот мать… – задумался Ласай. – Она ведь, кажется, из высших? Но из отверженных?

– Я не знаю, – призналась Гаота. – Мы не успели поговорить о ее предках. Все, что у меня от нее осталось, ее меч.

– Родовой меч, – пробормотал Ласай. – Выкованный не в этом мире. Один из десятка подобных ему. Великая редкость. И не украден, поскольку такие редкости не воруются. Их нельзя использовать. Это как нацепить себе на лоб ярлык, что я вор.

– Это ее меч, – прошептала Гаота.

– Значит, она была единственной наследницей высокого рода, – заметил Ласай. – Иначе бы меч достался сыну. Что бы мы по этому поводу не думали. Значит, не чистокровная…

– Увы, – развела руками и хмыкнула Гаота. – Впрочем, какая разница?

– Не скажи, – покачал головой Ласай. – Разница есть. И не в том смысле, что мы тут блюдем чистоту крови. Этой ерунды не осталось даже в Фоскаде, да упокоятся его руины. Нет. Разница в том, что все должно находить объяснение. То, что ты сотворила, я объяснить не могу. Ты стала частью леса. Не только духом, а духом и плотью.

– Так может, я тоже олти? – спросила Гаота.

– Нет, – покачала головой Деора.

– Нет, – сказал Ласай. – Пожалуй, я бы сказал, что тебя нет.

– Меня нет? – удивилась Гаота.

– Сказал бы, – повторил Ласай. – Если бы не стал свидетелем произошедшего с тобой. Пожалуй, завтра я не поверю себе сегодняшнему. Сочту это видением. Мороком. Знаешь почему? Потому что это невозможно.

– Что невозможно? – прошептала Гаота.

– Невозможно живому человеку раствориться вместе с одеждой и оружием, – прошептал в ответ Ласай. – Даже в бейнском лесу. Даже в упоении силой и могуществом, которым нет предела. Ты ведь не демон?

– Нет, – испугалась Гаота.

– Точно не демон, – улыбнулась Деора. – Четыре предела Стеблей почти два года назад ее неплохо прожарили. Если бы она была демоном, то вся бы изошла на угли. Ну или бы так и не вошла в пределы Приюта окаянных.

– Окаянных… – задумчиво повторил Ласай. – Какое дурацкое прозвание. Окаянных. Выходит, что подлых? Нет. Проклятых? Может быть. Но не более, чем прокляты все прочие, что ходят по земле Арданы. Кто дал это название?

– Я не могу сказать точно, – откликнулась Деора. – Но вроде бы по словам Брайдема так Стебли обозвал нынешний Ата Храма Нэйфа.

– Тогда уж приют обреченных, – пробормотал Ласай. – Или гнездо обреченных. Но обреченных не в том смысле, что приговоренных к незавидной участи. А обреченных к участию в битве.

– К участию в битве? – переспросил, прокашливаясь, Брок. – В какой еще битве?

– В битве, в которой вы уже стоите в боевых порядках, – мрачно проговорил Ласай. – В битве с теми, кто желает вашей смерти. Заодно с гибелью всей этой земли. Или ты против?