Правила колдовства

– Гаота, – позвала девочку Деора. – Посмотри ты. Фонн, демон тебя раздери, не корчи гримасы. Никто не сомневается в твоей честности. Иначе бы ты не был хранителем. Дай табурет.

Гаота забралась на табурет, заглянула внутрь тайника и увидела что-то вроде жезла. Он лежал на виду. Длиной с пару ладоней, украшенный россыпью рубинов. С серебряной чашкой на самом конце как будто лишенной какой-то начинки. Гаота протянула руку и взяла этот жезл. Когда она вытащила его из тайника, он засиял отсветом солнца на кровавых камнях.

– Твою же мать… – разинул рот Фонн. – Так она…

– Пра-пра-правнучка Арсы, – кивнула Деора. – Последнего старейшины совета маола. Убитого прошлым летом с фальшивым жезлом в руках. Если бы он был жив, мы бы не нашли жезл. Гаота – последняя из рода хранителей жезла воды. И он у нее в руках.

– Не могу поверить… – прошептал Фонн. – Даже без Камня Воды – это великий предмет силы. Хотя, самому камню служил другой род маола. Кажется, он был истреблен полностью на окраине Сиочаны лет десять или двенадцать назад. Кстати, черные колдуны искали в башне у Дилиса как раз Камень Воды. Я видел вычерченные на стенах заклинания. Постойте! Не хотите ли вы сказать, что…

– Нет, – остановила Фонна Деора. – Есть вещи, которые должны оставаться в тайне даже для нас. Главное, что они его не нашли.

– Это точно, – кивнул Фонн. – Иначе… земля разверзлась бы.

– Не хотелось бы, – заметил Ласай. – Что ты, Гаота? Отчего ты замерла?

– И что мне с ним делать? – прошептала девочка.

– Ничего, – улыбнулась Деора. – Хотя нет. Нам нужно принести его в Стебли. Для начала.

– Только маола могут защитить этот предмет, – задумался Фонн. – Если бы был нерушим Фоскад, я бы сказал, что жезл нужно отнести в Фоскад.

– Фоскад сам придет в Стебли, – ответила Деора.

– Может быть, следовало бы оставить его здесь? – прошептала Гаота.

– Нет, – мрачно проговорил Ласай. – Иногда приходят времена, когда меч должен висеть на поясе.

Глава тридцатая Разъяснения и намеки

Сначала они простились с Дилгой. Уже в утренних сумерках остановились на набережной Тэра недалеко от моста, Синай принялся проверять упряжь и сверять ярлыки, и Дилга, которая ехала на одной лошади с Мисартой, легко, словно она и не была старшей сестрой далеко уже немолодого Гантанаса, спрыгнула с лошади, быстро прошла вдоль небольшого отряда и сказала каждому несколько слов, потратив больше всего времени на Фригру. Та, становясь по пути через Тэр мрачнее с каждой улицей, как будто оттаяла от слов Дилги. Наклонилась и обняла ее.

– Ну и славно, – вздохнула Дилга, подходя к Тису в последнюю очередь. – Не женское это дело – ратное ремесло. Но уж если так выпало, то нет никого надежнее. Только вот там, где мужчина стискивает зубы, женщина иногда плачет. Хотя это и далеко не всегда слезы слабости. И это вовсе не значит, что женщина не способна стиснуть зубы. Понимаешь?

– Почему вы мне это говорите? – прошептал Тис в ответ.

– Это я себе говорю, – улыбнулась Дилга. – А тебе мне сказать нечего. Знаешь, когда я была сопливой девчонкой, да, я помню себя такой, хотя это было столько лет назад, что страшно подумать. Так вот тогда я все пыталась угадать, кто из моих сверстников станет мудрым, сильным и надежным, а кто окажется пустышкой.

– Угадали? – спросил Тис.

– Знаешь, жизнь еще не закончена, рано подводить итоги, – засмеялась она негромко. – Впрочем, редко удавалось угадать. Слишком много в жизни случается такого, чего даже и представить невозможно. Но про тебя я бы не гадала. Поверь мне. И знаешь. Криос и Гантанас были для меня как дети. Про них я тоже не гадала. И это было самым мудрым, что мне удалось сделать в жизни. Кстати, они и теперь кажутся мне детьми. Вот, – она протянула Тису сверток. – Я решила это доверить тебе.

– Что это? – спросил Тис.

– Печенье, – прошептала Дилга. – Знаешь, Гантанас, когда был таким, как ты или даже меньше тебя, очень его любил. Всякий раз, когда пишет мне письма, что иногда доставляет Синай, вспоминает его. Я буду очень признательна, если ты передашь Гантанасу это. Но если случайно съешь по дороге, не обижусь.

– Я передам, – пообещал Тис.

– Ты не думай… – Дилга оглянулась на проступающий сквозь утренний сумрак город. – Криос не… из тех, кого следует опасаться.

– Жизнь покажет, – пожал плечами Тис.

– Иногда она не показывает, – ответила Дилга и пошла прочь – тоненькая, похожая со спины на девчонку.

– Тронулись, – окликнул Тиса Синай. – У дозора ни одного лишнего слова.

Вскоре копыта лошадей небольшого отряда уже стучали по каменному мосту, который теперь, будучи пустынным, напоминал Тису широкую улицу какого-то города, и безусловно сам по себе был чудом. Хотя, конечно, сравниться с Эдхарским мостом не мог.

На той стороне моста отряд поджидал довольно большой тэрский дозор. Старший дозора – седой и мордатый гвардеец – с подозрением окинул взглядом шестерых всадников и, безошибочно определив старшего, протянул Синаю руку за ярлыками.

– Что изменилось? – спросил Синай. – С каких это пор стали проверять ярлыки не на въезде в город, а на выезде?