Правила колдовства

– Да, было бы неловко, если бы кто-то услышал, – согласилась Йока. – Ты сама подумай. Тысячи лет никто не мог пройти в Стебли. Даже когда здесь почти все было разрушено. Нет, кто-то, возможно, и заходил, но злу дорога сюда была заказана. Даже страшные демоны не могли попасть внутрь, но тут появляешься ты и заявляешь, что невидимых защитников крепости можно надуть.

– Хорошо! – уперла руки в бока Гаота. – Кто видел, как заносят в крепость Бейда?

– Да все видели! – вскочила на ноги Дина. – Но это же не обман. Просто Бейд боится четырех пределов. Поэтому всякий раз напивается у старика Тида до невменяемого состояния. И не может идти. А четыре предела действуют на мозги. А когда мозги не работают, им и действовать не на что! Так понятно?

– Подожди-подожди… – задумалась Йора. – Если мозги не действуют…

– Вот! – засмеялась Гаота. – А ну-ка, Дина. Ты же не напивалась до невменяемого состояния. Думай!

– Это и есть хитрость, – пораженная остолбенела Дина.

– Именно так, – твердо сказала Гаота. – Другой вопрос, что Бейду для этого надо напиваться. А такому магу, как Гран, достаточно щелкнуть пальцами. И задуть мысли в голове у любого.

– И что толку? – прищурилась Йора. – Заносят только Бейда. Остальные заходят ногами. Что ты на это скажешь?

– А можно задуть только мысли? – задумалась Дина. – Ну так, чтобы в голове было пусто, а ноги чтобы шли?

– Поймала! – пискнула Йора.

– Что поймала? – хором спросили Гаота и Дина.

– Поймала! – восторженно прошептала Йора. – Зло поймала! Даже не одно зло, а четыре! Ну или два. Не знаю, как остальные, но кое-кто второй год подряд заходит в крепость по-особому. И я это видела своими глазами!

– Например? – насторожилась Гаота.

– Гран всегда ведет за руку Флича! – прошептала Йора.

– Ну и что? – хмыкнула Дина. – Все знают, что Флич трус. А они с Граном жили недалеко друг от друга. Флич же еще хнычет всякий раз, когда идет через четыре предела. Как маленький. И злится, когда ему об этом напоминают!

– Как маленький! – погрозила Дине Гаота. – Когда Флич был маленьким, он еще не успел стать таким гадким, какой он сейчас. А теперь следи за руками. Гран щелкает пальцами и омолаживает изнутри Флича на десять лет. Ну или примерно так. И ведет через четыре предела не старательного и умненького, но трусливого негодяя, а юного несмышленыша в его теле. А? Как тебе?

– А потом щелкает еще раз, и Флич опять становится гадким, – охнула Йора.

– Как вариант, – кивнула Гаота.

– Еще двое, – прошептала Дина. – Ты о них?

Она посмотрела на Йору.

– Да, – кивнула Йора. – И еще двоих мы видели с Диной. Не знаю, как в прошлом году, а в этом Мисарта и Йока заходили в крепость, держась за руки.

– В прошлом тоже, – задумалась Дина.

– Глядите как странно, – засмеялась Гаота. – Гран, Флич, Мисарта, Йока. Полный набор. Не хватает только Спрая. Да и то лишь потому, что он уже погребен. Весь отряд здесь.

– Но ведь в любом случае как минимум двое из них нормальные! – прошептала Йора.

– Осталось выяснить, кто, – пожала плечами Гаота. – Так, чтобы никого не обидеть.

– Надо отслеживать всех, – понизила голос Дина. – И не только этих четверых. Всех! Особенно новеньких! Вот уж за кем глаз да глаз! Подумайте сами. Зло не дремлет. Не знаю, как насчет Грана, Флича, Мисарты и Йоки, но один посыльный у зла в крепости был. И это был Тис.

– Хотя он и никогда не был согласен с этим жребием, – напомнила Йора.

– Кто его спрашивал-то? – хмыкнула Дина. – Но в любом случае он от этого жребия избавился. Что это значит? Это значит, что должны были прислать другого.

– Хотя нельзя исключать, что Тис с самого начала был таким не один, – заметила Гаота. – Надо как-то осторожно поинтересоваться у Домхана или у Крайсы, ведет ли охрана учет того, кто как проходит четыре предела.

– Вы как хотите, а я иду в нашу комнату! – твердо сказала Йора, подхватывая кота.

– Зачем? – хором спросила Гаота и Дина.

– Почему-то мне захотелось срочно почистить свой меч, – понизила голос Йора. – Или хотя бы подержаться за его рукоять.

* * *

Это и в самом деле успокаивало. Троица закрылась у себя в комнате, оставила кота на свободной кровати, и каждая из троих извлекла из своего шкафчика свой собственный меч. Девочкам еще не приходилось сражаться с оружием, хотя прошедшим летом каждая из них вдоволь потаскала свой меч на собственном поясе, но держать мечи в руках стараниями тех же Пайсины, Юайса, Домхана и Крайсы они уже немного умели.

В руках Гаоты был чуть изогнутый клинок ее матери. Единственная память о ней. И всякий раз, когда девочка брала его в руки, она вспоминала страшное – гору мертвых врагов и сверкающий меч, стиснутый в материнском кулаке. Та не выпустила клинок и после смерти. Более того, лишь ее руку Гаота и видела. Сразив целую стаю имни, ее мать была разорвана на куски. Там же погибли и сестры Гаоты, и ее отец.