Правила колдовства

Освежить прежние умения Тис решил еще с утра, сразу после завтрака, удостоверившись, что Габ уже вполне очухался и ему ничего не угрожает, Хила в всяком случае заявила это вполне определенно, да и сам Габ уже блаженно сидел в плетеном кресле у входа в свое кузнечное заведение. Этому способствовало и то, что Джор ни о чем, кроме жезлов, и думать не мог, а неугомонная троица, которую сразу после происшествия вызвал к себе Гантанас, явно еще в трапезной опять начала строить какие-то тайные планы по спасению мира или хотя бы его части в пределах родных Стеблей. Поэтому, по-быстрому перекусив, Тис вернулся в кузницу, вытряхнул из тайника в рукояти меча в какую-то плошку уже неопасную землю, которую поручил суетящемуся под рукой Ярану хранить на случай внезапного интереса Гантанаса или Брайдема, тщательно промыл рукоять меча уксусом, затем сполоснул ее водой и просушил над горном. После этого он хотел было уже вернуть хотя бы временно на место искалеченную гарду и навершие, но Яран и в самом деле оказался толковым парнем. Мальчишка извлек из дальнего угла пласт мягкой глины, на котором они вместе с Тисом и отпечатали сначала посадочное место для гарды, понятное дело, с двух сторон, а потом уж и сбитое с навершия яблоко.

– Отец так делал, – объяснил Яран. – Потом заливай свинцом или оловом и вот, у тебя в руках образец. Похоже, я этим сразу и займусь, пока глина не рассохлась. Все одно ведь придется делать нормальную гарду и навершие?

– Придется, конечно, – согласился Тис. – Меч же не виноват, что его для этакой гадости приспособили?

– Не увидел я никакой гадости, – признался Яран. – Но в том, что она была здесь, не сомневаюсь. Еще до завтрака, пока Хила вас с девчонками осматривала, я видел, как Гантанас с Брайдемом тут все обнюхивали, мне показалось, что они порядком были или обозлены, или встревожены. Кстати, Гантанас так и сказал, что все, что удастся собрать, передать ему. А я еще спросить хотел, ты же собираешься балансировать меч?

– Конечно, – кивнул Тис. – Он мне для упражнений нужен, но не сбалансированным его лишь на стенку повесить можно. Какой от него толк-то?

– Воск надо использовать, – посоветовал Яран. – Не для того, чтобы навершие нарастить, а в тайнике. На время если – пойдет. Во-первых, смазать навершие маслом, чтобы его не клинило при посадке, я о заглушке говорю, конечно, потом просто насыпать внутрь свинцовой рубки. Подобрать по весу, чтобы баланс был нормальным, да и залить воском, чтобы не гремело. Законопатить и рукоять оплести ремешком, вон там кожаные обрезки лежат. Оплетать я умею. А уж когда сделаем нормальные гарду с навершием, тогда можно будет воск вытопить, а внутрь положить что-нибудь важное.

– И что бы ты положил? – спросил Тис. – Амулет какой-нибудь?

– Неа, – мотнул головой Яран и вытащил из прорези рубахи палочку-медальон на кожаном шнурке. – Вот это. Это бамбуковая шкатулка. Ее мой отец носил на груди. Внутри локон моей мамы. А если бы у меня этого не было, положил бы локон своей девушки. Такой меч никогда не потеряешь и никогда не отдашь врагу. Никому не отдашь.

– У тебя есть девушка? – удивился Тис.

– Пока нет, – пожал плечами Яран. – Я же еще мелкий. По возрасту, конечно. Но будет же когда-нибудь? Куда она денется? – И добавил, на мгновение замявшись. – Она у меня, а я у нее.

– Я подумаю над этим, – пробормотал Тис. – И я очень благодарен тебе за помощь и за советы.

Они провозились с мечом Тиса не менее часа, зато совершенно точно неплохо сбалансировали его и довольно качественно оплели кожей рукоять меча. Тис даже кое-чему научился у расторопного Ярана. Потом Тис завернул меч в холстину, справился на выходе из кузницы о здоровье Габа и вернулся в дом учеников, где в собственной комнате застал не только Джора, но и смуглую стройную девушку, которая с высунутым языком наносила тонкой кистью на готовые жезлы затейливые узоры.

– Знакомься, это Тинга, – обрадовался Джор. – Она – кинки. И у нее поразительный талант в рисовании и начертательном колдовстве. У нее мама была шаманкой. Тинга вызвалась мне помочь. А это Тис, Тинга.

– Никакая я не кинки, – пробормотала девчонка, макая кисточку в пузырек с тушью. – Я мулатка. Моя мама была кинки. А отец скорее всего был мисканом. Так же, как отец этой вашей Гаоты. Хотя мне с отцом повезло куда меньше, пусть даже он, возможно, все еще жив. А кинки среди новеньких всего двое – Друма и Ламх. Вот подрастут, поженятся и у них дети тоже будут кинки. А если поженятся на ком-то другом, то мулаты. Все просто. Повариха, кстати, тоже кинки. А Тиса я знаю, кто же его не знает? У тебя же, Тис, не жизнь, а сплошные приключения. Тут о них только и говорят, хотя мне показалось, что мало кто знает подробности.

– Это точно, – согласился Тис, сбрасывая на кровать сверток с мечом. – А что получится, если мулат женится на мулатке? Или кинки женится на мулатке? Или если мискан или тот же снок женится на мулатке?

– Точно не угадаешь, – задумалась девчонка. – Скорее всего, мулат и получится. Но надо смотреть. Но одно точно – самые красивые люди получаются при смешении кровей.