Правила Лебядей

– Ален? – позвал Афонин, которого раздражала их возня за спиной. – Как Станиславского по имени отчеству? Я на аккредитацию заявку пишу.

Она обернулась. Ее волосы, собранные в хвост, хлестнули по монитору. Глаза сверкнули возбужденно и радостно. И вместе с ней обернулись сразу все в кабинете.

– Александр Сергеевич! – раздраженно грянул нестройный хор.

– Да, – мечтательно подтвердила Алена.

И на миг, Афонину померещилось, что он глядит в глаза Ирочки.

– Почему все это происходит со мной? – протяжно грянул Хомяк в телефонную трубку.

Он раздраженно расхаживал по пустой курилке, не зная, что над его лысой головой, на пожарной лестнице, сидит сама Фирс.

– Почему говно все время прибивает к моему берегу?

– Карма у тебя такая, Виталь, – сказала Алена.

Сказала мысленно, молча и яростно уставилась в телефон. Ей ужасно не хватало охранника Михалиса, готового прикрыть ее дерзости. Защитить от ответной реакции гостя. Хомяк, понятно, на гостя вообще не тянул. Но врезать мог. Алена это учитывала.

Она вздохнула, еще немного покипятилась и успокоилась, поклявшись, что отомстит. Вот только, пока не знает когда. Без конкретных дат, верить в это ей было легче.

Дождавшись, пока он договорит и уйдет, она спустилась с пожарной лестницы над курилкой и пошла в редакцию. Проверить, не устраивает ли Александр Сергеевич новую пресс-конференцию.

– Да, – сказала Бонечка, – прихлебывая ядовито-сладкий фруктовый чай, который они прозвали «химическим». – И ты туда же. Станиславскому же лет сорок! Как минимум!.. Пипец! Что ни подруга, то либо «чернильница», либо геронтофилка. Хотя, если брать Злобину, то она совмещает.

Алена мрачно вонзилась зубами в сушку. Крошки брызнули ей на платье и стряхивая их, она опять задумалась о тщетности бытия. Все ее красивые шмотки, были греческими, летними. Осень была так некстати. Еще и деньги закончились.

– Злобиной уже озвучивала? Про геронтофилию?

– Х-ха! – ответила Бонечка очень экспертным тоном. – Раз сто. Но там вообще запущенный случай. Сперва Злобина жила с нами и спала с Кротким. Но Кроткий изменял ей с Сонькой, которая в то время с Каном жила. Когда она это выяснила, то сделала ему назло, грудь и переехала к Соньке, прикинь? Они, как я слышала, «баловались» без мужиков. И Кан уже открыто выводил их двоих. Блондинка справа, брюнетка слева. Потом, вдруг пердимонокль: Ленка вышла замуж за Кана, а Соня сперва жила с Кротким, но потом они тоже поженились и теперь они с детьми все живут в одном большом доме. И с ними больной Олег. Представила?

– Я запуталась, – холодно сказала Алена.

Она, как все «работающие девушки», прекрасно знала, кто такой Кан. Даже работала на него когда-то. Мысль, что он женат, – на Блондинке, – медленно сводила с ума. Она слушала только потому, что видела: говорить об этом, Бонечке было по-настоящему больно. Еще больнее, чем ей.

По ее словам, выходило, что Ангелина Злобина, она же Елена Ровинская, она же Ангела Кан, была толстухой и алконавткой. И они с Бонечкой жили и весело бухали вдвоем, пока Ангелина не занялась собой. И еще, она, конечно же была ШЛЮХОЙ! Как и Соня Попова, жена неверного Кроткого. А погляди-ка ты, вышла замуж. Только Элина, чистая, как горный родник – не замужем. И вряд ли когда-то выйдет.

– Везет одним только шлюхам.

– Да в чем она шлюха? Один мужик до брака? БожЫ моййй!

– А Сонька?

Алена лишь отмахнулась.

В стрипе этим ни одну собаку не удивишь. Девчонки постоянно варились в собственном соку, окруженные красивыми женскими телами и соблазн попробовать возникал сам собой… Алена и сама очень часто целовалась с девчонками. В основном, чтобы гостей еще сильней завести. Видно, нечто подобное, происходило среди моделей.

– Да какая она модель? – взорвалась Богданова. – Она была такой же шлюхой, как ты!.. Ой!

Алена фыркнула и тряхнула собранными в хвост волосами.

Третьей женщины, они не потерпят

После третьего секса девушка завела беседу об отношениях.

Секс был банальным, скучным, со стандартным набором поз и вымучиванием оргазма, но вот к беседе девушка подошла с огоньком. Олег был рад, что контужен и может просто расслабиться, чтобы ничего не слышать, не понимать.

– …я же не шлюха какая-то! – горячилась девушка. – Мы две недели встречаемся, ты мог уже все понять…

Олег молча думал, что порядочные девушки отличались от проституток лишь тем, что сперва давали авансом, а затем вдруг выкатывали счет.

– Что понять?

– У нас с тобой отношения?

– Нет, у нас с тобой хрень собачья, – сказал Олег. – Ты ни хера не умеешь готовить, ты не работаешь, не учишься и все, что ты можешь, это таскаться на маникюр.

Эти беседу, плюс-минус требование, он вел уже в третий раз и ему наскучило. Лучше снять проститутку, чем таскаться по клубам, пытаясь найти жену. Это Макс удружил: расписал ему всю прелесть ночной охоты. И как-то позабыл уточнить, что с утра, «трофеи» ему помогали выпроваживать прочь его же соседки.2

Сидя на кухне, он мрачно смотрел за тем, как Сонечка и сестра в четыре руки накрывают для него завтрак.