Правила Лебядей

– Вашей? – спросила Алена, смягчив свою дерзость улыбкой. – Или Его?

Шура был в подобных делах хорош. Как гибрид угря с дипломатом. Он даже не дрогнул. Продолжал улыбаться.

– В общем.

– В общем я не согласна, – сказала Алена. – Я очень против общего пользования себя, как женщины.

Она присела в реверансе и распрощалась, оставив Шуру гадать, какие у нее планы на Стаса.

Клуб кормящих

Алена сидела на просмотровке и переписывала синхрон, ощущая спиной взгляд Бонечки. Слова игрока никак не хотели укладываться в пятнадцать секунд. Она крутила запись то туда, то сюда, размышляя, что вырезать и как склеить. Но мысли блуждали далеко-далеко.

Бонечке тем временем очень хотелось есть. Она уже пять раз намекнула, но Алена только сделала громче звук. Один раз – ладно, но не каждый же день! Она ей, как ни крути, не мать. Когда кто-то тронул ее за плечо, она лишь раздраженно скинула руку.

– Я же сказала нет, Элина! Не буду я тебе еду покупать!

Раздался смех, и она обернулась. Испугалась, что Бонечка с голодухи спятила. Но рядом с ней была не она. Это Ангелина Кан, непонятно как попавшая в отдел новостей, расхохоталась.

– Добро пожаловать в клуб Кормящих, – сказала она.

Алена сняла наушники, немного оцепенев.

– Ой, все! – обиделась за их спиной Бонечка. – Один раз купила две сушки и все, пиздец, благодетельница!

Она поднялась, попросила у кого-то из коллег сигарету и провожаемая злобными взглядами добрых самаритян, вышла. Ангелина помахала кому-то рукой, Алена не поняла, кому. Коллеги то входили, то выходили из круглого кабинета. Сев на корточки, Ангелина шепнула:

– Можем поговорить?

Алена кивнула.

Умом она понимала, что с Олегом что-то очень сильно не то. Но все равно, в глубине души на что-то надеялась. Проплакав ночь напролет, она решила признать произошедшее кармой. Наказанием за то, как разговаривала с бедным Андреем, который знал Олега три с лишним года подряд.

Они вышли в предбанник с двумя матерчатыми диванами и сели, не в силах поднять друг к другу глаза.

– Я знаю, что ты его не нарочно забыла. Будь ты настолько тупой, ты бы никогда так много не заработала…

– Спасибо! – жидко улыбнулась Алена. – Ты не обязана передо мной извиняться: я примерно знала, на что иду. Просто предполагалось, что я никогда его больше не увижу.

– Пфф!.. – выдохнула Злобина. – Я думала, ты меня ненавидишь.

– Лина! – уверенно сказала Алена. – У меня было две неудачных любви подряд. Сперва с водителем, затем с Шурой. Шуре я нос утерла, когда с его братом переспала. Пусть теперь докажет, что я на самом деле его любила, а не пыталась развести на бабло. Водитель был гораздо стыднее. И вот, представь себе: он скандалит, требуя выйти поговорить, я выхожу, а там – твой прекрасный брат с приветливым лицом Ганнибала Лектора. Водитель распсиховался, уехал с работы и, по ходу, ушел в запой, – она хлопнула в ладоши и рассмеялась. – Если у тебя есть еще братья, можешь смело отправлять их ко мне. Я дам им скидку десять процентов.

Ангелина рассмеялась, неосознанно потирая ладони.

– Андрей в тот вечер опять себе вены вскрыл.

– Вдоль или поперек? – цинично уточнила Алена. – Наверное, напился, аккуратно оттянул кожицу, ткнул ножичком и немедленно побежал к врачу.

– Мадам знает толк! – Ангелина хмыкнула.

– Я просто видела его шрамы… Теперь понятно, почему бедная ребенка распсиховалась так из-за телефона. Ему хоть тридцать лет есть?

– Будет в 2013.

На этот раз Алена позеленела.

– О, боже, какой кошмар! Теперь я точно ненавижу тебя! Я чувствую себя педофилкой. Фу-у-у! Господи! Теперь понятно, почему он трахается, как мальчик: он и есть мальчик!

Ангела хмыкнула, глядя, как Алена пытается натянуть свои колени на голову.

– Мужчине столько лет, на сколько он выглядит, – сказала она, – и, раз уж мы опять ладим, пойдем пожрем, пока Элина не засекла.

НОЯБРЬ 2007

Трое на одну

Олег без всякого интереса смотрел игру.

За стеклом, полубоком, стояла Алена Фирс. К этому времени он знал, что ее полное имя, – Фирсанова, но на работе она использовала короткое и звучное сокращение. Алена внимательно читала программку. Точнее, списки команд. Проследив за ее пальцем, Олег взял собственную программку и закатил глаза. Она изучала графы – рост, вес и возраст.

Судя по дневниковым записям, с личной жизнью девушке категорически не везло. И тем не менее, Алена продолжала пытаться. Время от времени, она бросала короткие взгляды на лед и, гораздо более длинные, туда, где стоял Станиславский-младший.

Тот улыбался ей и Алена, видимо, улыбалась ему в ответ. Шурина промасленная морда сияла, вызывая желания приложиться к ней кулаком. К концу периода Олег уже всерьез начал ревновать. Да, в ее дневнике не было ни слова о Шуре, но и о сексе с ним самим или Стэном, там тоже ничего не было. Эта женщина скрывала свои похождения даже от своего дневника!

Ангела говорила, что Шура скакал вокруг Алены, словно Золотой Антилоп. Но ничего, как видно, не предлагал. Иначе, с чего ей было прыгать под Стэна? И все-таки, все-таки… От взглядов, которыми эти двое обменивались, плавился лед.