Правила магии

– Пока нет. – Тетя никогда никого не обманывала, и это всегда восхищало Френни. Честность – важное правило. Природу можно менять, но нельзя ею командовать. – На моем веку – нет. Но ты еще можешь себя излечить, – сказала Изабель, глядя прямо в глаза Френни. – Это самое важное, что я хотела тебе сказать.

Френни улыбнулась. Это так похоже на тетю: она умирает, но думает прежде всего о других.

– Я ничем не болею.

– Еще заболеешь, – сказала Изабель. – Если кого-нибудь не полюбишь.

Френни положила голову ей на колени.

– Ты же знаешь, что я не могу никого полюбить. Женщинам нашего рода нельзя любить.

– У Марии Оуэнс были причины поступить именно так, как она поступила. Она была молода и еще многого не понимала. Она решила, что, если проклясть всякого, кто нас полюбит, это нас защитит. Но то, что было у них с тем ужасным судьей… Это была не любовь. Она не понимала, что, если ты любишь кого-то по-настоящему и он тоже любит тебя, вы вместе сломаете себе жизнь. Это не проклятие, это и есть жизнь, моя девочка. Жизнь – хрупкая штука, ее очень просто сломать, и мы все умираем, все обращаемся в прах, но те, кого мы любили и любим, они навсегда остаются с нами. Даже когда нас не будет.

– Может, я просто боюсь любви, – призналась Френни. – Слишком мощная сила.

– Ты?! Боишься? – усмехнулась Изабель. – А кто выбрал смелость? Ты сильнее, чем думаешь, девочка. Поэтому я и оставлю тебе самое ценное. Книгу.

Френни подняла голову, растроганная тетиной щедростью. На глаза навернулись слезы.

– Неужели нельзя ничего сделать? Ты однажды сказала: всякое целое можно разбить, а все разбитое можно склеить.

Изабель покачала головой.

– Все, да не все. У смерти свой счет.

– Сколько тебе осталось? – спросила Френни.

– Десять дней.

И они вдвоем приступили к работе, которую надо будет закончить за десять дней. Они накрыли всю мебель белыми простынями, чтобы защитить ее от пыли и солнечных лучей. Они сварили мыло в саду, лучшую партию из всех возможных. Достаточно умываться им раз в неделю, и лицо помолодеет на десять лет. Они завернули портрет Марии Оуэнс в плотную почтовую бумагу, перевязали бечевкой и убрали в кладовку. Они разложили по всем шкафам лавровые листья и палочки гвоздики – лучшее средство от моли. Они позвонили Чарли Мерриллу, который умел держать язык за зубами и которому Изабель полностью доверяла. Он пришел и за полдня уничтожил всех жуков в доме. Когда он собрался уходить, Изабель попросила его сколотить простой сосновый гроб и, пожалуйста, побыстрее. Чарли застыл в потрясении и не знал, что сказать мисс Оуэнс.

– Я не могу… – кое-как выдавил он.

– Конечно, можешь. И я буду очень тебе благодарна. Как благодарна за все, что ты для меня сделал за эти годы, – сказала ему Изабель.

Она вручила Чарли чек на десять тысяч долларов, поскольку полвека ему недоплачивала, и когда он принялся возражать, просто не стала слушать.

– У меня нет времени спорить. Слишком много еще надо сделать, – сказала она, и они с Френни пошли в аптеку, где заказали себе в кафетерии по огромной порции мороженого с горячим шоколадным соусом.

– Не слишком ли калорийно? – обеспокоилась тетя Изабель.

Каждый раз, когда она подносила ложку ко рту, ее рука дрожала.

– Может быть. Но нам это не страшно, – ответила Френни, хотя и заметила, что Изабель ест совсем по чуть-чуть и в ее вазочке плещется растаявшее мороженое.

За неделю они убрались во всем доме и подготовили сад к зиме. На восьмой день, когда Изабель уже с трудом передвигала ноги, Чарли отвез их обеих в бостонскую нотариальную контору, услугами которой Оуэнсы пользовались не один век. Из сейфа вынули завещание. Оно было составлено в том же году, когда Френни приезжала к тете на лето. Теперь Изабель подтвердила то, что знала уже тогда. Френни станет наследницей.

Их провели в отдельный кабинет, где их уже ждал старший нотариус, Джона Харди, молодой человек с грустным, угрюмым взглядом. Его отец, дед и прадед – все работали на Оуэнсов. Он робко обратился к Френни:

– Дом переходит в ваше владение в равных долях с сестрой и братом. Все остальное имущество завещано лично вам, включая мебель, посуду, столовое серебро. Управление домом осуществляется на средства трастового фонда, так что вам можно не беспокоиться о налогах и содержании. Фонд обо всем позаботится. Но вы должны понимать, что дом нельзя будет продать. Он должен всегда оставаться в собственности вашей семьи.

– Конечно, она понимает, – сказала Изабель. – Она же не дурочка.

Френни подписала все необходимые бумаги, после чего подали чай с печеньем.

– Ваша тетя угостила меня этим чаем в нашу первую встречу, – сказал Джона Харди. – И каждый год присылает мне целый ящик на адрес конторы. – Он поднял чашку, как бокал. – Спасибо, мисс Оуэнс!

Френни отпила глоток. Смелость.