Правила обманутой жены

— Ой, дурочка моя! Какие же мы все дурочки! Вот вроде же умные, образованные более-менее, а все равно дуры. Особенно твое и мое поколение. Эти мелкие девки нынешние — они хваткие, как акулы. Еще перед замужеством брачные контракты заключают. Вытаскивают из мужиков квартиры, машины, Мальдивы и шубы на рыбьем меху. А мы все о любовях, о чувствах, о детях. Ой, горе мое! — она начала меня качать, как ребенка.

— Что мне делать, Соломоновна? Ты же мудрая. Подскажи! — заливаясь слезами, я рассказала ей о нашей сегодняшней ссоре и предложении Платона.

— Значит так, шкильда-селёдка, лови ушами моих слов. Дело наше такое бабское: всю жизнь под мужиками. А там как повезет. Ты денег не скопила. А тебе уходить нужно от твоего босяка. Если не хочешь, чтобы сын совсем дурной стал. Оно так всегда начинается: сначала куском хлеба попрекает, потом и ребёнка отберет. А это в твоем случае очень легко. Как только он социальной опеке расскажет, почему Сереженька болен, ему сразу сына отдадут. К раввину и гадалке не ходи! Это еще будет большое счастье, если тебе с дитенком видеться позволят. Но опека будет у твоего мужа. Он же всё расскажет в таких подробностях, шо у них заплачет не только бумага, но и те бревна вместе с лесоповалом, на котором эти самые бревна пилили. Еще и в суд с адвокатом наперевес явится. Адвоката возьмет дорогого, из наших: Либермана, Циммермана и прочих Гольденбергов. Тот уже расстарается вовсю. Так расчешет нервы судье, шо он будет, как Гагарин, лететь из зала суда. Я так разводилась со вторым мужем. Он мне вытащил аппендицит через голову и сделал эту голову беременной. До сих пор так и не поняла: это был погром или ограбление?

Я заплакала еще громче.

— Ша, девочка, тише! Сына испугаешь. Ребенок и так на нервах! Ой, бедные вы мои, бедные! — она вдруг заплакала вместе со мной. — Что вы от него имеете! Вырванные годы он вам сделал, этот бандит!

Так мы ревели на кухне вдвоем. Соломоновна первая пришла в себя.

— Так, слушай сюда, давай думать, что мы имеем с гуся. Всё плохо, согласна. Но во всем плохом есть и хорошее. Вот тебе бог дал шанс: работу новую, мущинку не женатого. Платон этот на лицо не поганый?

— Нет, — всхлипнула я.

— А какая у него тазобедренная композиция?

— Виола, ты что? Я туда не смотрела! — я аж плакать перестала от шока, который вызвал ее вопрос.

— А шо здесь такого? — она вскинула руки, а потом прижала их к груди. — Мы же должны знать: ты будешь иметь удовольствие или это удовольствие будет иметь тебя?

Я закрыла глаза и вздохнула:

— Соломоновна, закрой тему! Всё!

— Всё, шкильда, это когда уже ноги холодные! Просто будь умнее: денег скопи, связи заведи. Первое правило хорошего развода: заранее готовь запасной аэродром. Шоб не умереть от голода внезапно посреди полного здоровья. Оно легче всего дверью хлопнуть и в никуда уйти. А ребенок больной что делать будет? К родителям можешь поехать?

— Не могу, они не поймут. Мы не близки с мамой. А с отчимом тем более. Он у нее всегда прав.

— Потому ты и взамужи сбежала за первого встречного? Ты же тогда шла на базар, а не с него, как я сейчас. Могла еще посмотреть товар, помацать его и дождаться таки кита, а не полведра тухлых бычков.

— Я его люблю, Соломоновна. Понимаешь? Люблю!

— Гэвалт, бояре! То есть, караул. Час от часу не легче. Ты пойми, девочка моя: нет больше твоего Димы, которого ты любила.

— Знаю! Но все еще его люблю. И при этом уже видеть не могу. Веришь, Соломоновна? Боюсь сорваться. Боюсь, что не сдержусь.

— Знаешь, что? Мне твой брак напоминает старый одесский анекдот про девственницу, которая пришла к раввину.

— Я такого анекдота не знаю, Виолочка.

— Девственница пришла к ребе и говорит, шо хочет жить вечно. Он ей говорит: «Так выйди замуж!» Она глазами лупает и удивленно спрашивает: «А шо я тогда буду жить вечно?» Ребе отвечает: «Нет. Но желание пропадет почти сразу». Так вот, шкильда, я таки имею умную мысль. Собирай вещи и ко мне переезжай. У меня три комнаты. Я одна. Дочка в Израиле давно живет с мужем и внучкой моей. Я пока замуж не собираюсь. Вместе будет веселее. Кроме того, я таки скопила пару копеек. Чем могу — всегда помогу. Дочке помогать не нужно. Ей и так не дует с ихнего моря.

— Соломоновна, почему ты к дочке не едешь? — я, наконец, решилась задать этот вопрос. — Все-таки там семья. А здесь ты совсем одна.

— Дочка меня давно к себе зовёт, а я не хочу. Она у меня хорошая. Но размер страны просто не вместит мою красоту. Я там одно бедро положу в Тель Авиве, так второе четко ляжет у арабских соседей. И чего я должна их бесплатно радовать? Не заслужили они такую красоту. Тем более, что неспокойно у них там. Это еще счастье, что их соседи дураки. Но боюсь, что кто-то им подскажет, что делать нужно, и тогда придётся мой девочке сюда возвращаться. Вот догадаются они во всех арабских странах объединиться и одновременно пописать на Израиль, и страну затопит. И моя дочка снова приедет в Москву.

Я расхохоталась.