Правила охоты

Фицдуэйн молчал. Он пытался представить себя в средневековой Камакуре — столице древней Японии. Он и Йошокава были, разумеется, благородными господами — кто же захочет быть крестьянином в государстве воинов? Наверняка они бы точно также прогуливались вдоль кромки моря при всех своих самурайских регалиях и знаках отличия, наслаждаясь свежим морским воздухом. На почтительном расстоянии за ними следовали бы стражники и младшие вожди кланов, а стяги и вымпелы трепетали бы на ветру. Двое вождей неспешно обсуждали стратегию и тактику, готовясь к предстоящей схватке за власть.

— Ничто не меняется в мире, Йошокава-сан, — сказал Фицдуэйн со вздохом. — Вы знаете, я сейчас воображал себя и вас древними вождями даймио, которые существовали шесть веков назад. Мне представляется, что их заботы и проблемы были такими же, как у нас. Тогда тоже существовали куромаку — есть они и сейчас. Тогда были предательства и интриги, и в наши дни тоже ничего не изменилось…

Он сделал паузу и покосился на своих телохранителей, одетых в аккуратные серые костюмы.

— Вот только раньше, наверное, одежды воинов были намного ярче и пышнее.

— Да и технология не была такой совершенной, — подхватил Йошокава. — Что касается лично вас, то в те времена вам, гайдзину, немедленно отрубили бы голову.

Фицдуэйн расхохотался.

— Не могу сказать, что никто не пытался этого сделать совсем недавно, — заметил он сквозь смех. — И время пока есть — я еще не уехал. Мне нужно еще раз повидаться с Намака. Завтра я еду на этот их сталеплавильный завод, хотя мне кажется, что ничего путного из этого не выйдет. Похоже, они не клюнули на нашу приманку. Имея возможность свалить все на Китано, они получили завидную свободу маневра. Жаль, но счеты придется свести потом. Мне пора возвращаться. Я не хочу надолго уезжать из Ирландии. Я соскучился по сыну. Он слишком быстро растет. В его возрасте даже месяц — это большой срок.

Йошокава кивнул.

— Мы благодарны за все, что вы сделали, Фицдуэйн-сан, Намака еще стоят, однако кое-какие факты коррупции мы с вашей помощью вскрыли. Теперь мы по крайней мере знаем, кто стоял за убийством Ходамы. Пусть скромный, но все же это успех. Мы сдвинулись с мертвой точки — вот что важно. Что же касается попыток реформировать наше общество, то мы всегда знали, что это будет непросто.

— Непросто — это еще мягко сказано, — кивнул Фицдуэйн. — Намака продолжают двигаться вперед как по наезженной колее, да и против Кацуды у вас нет ни одной улики. Несколько второстепенных фигур мы убрали, но главные игроки остались целы и невредимы.

— Увидим, — Йошокава покачал головой. — Лично я смотрю на это с оптимизмом. Просто я иногда боюсь, Фицдуэйн-сан, что у вас может сложиться неверное представление о моей стране и моем народе.

Фицдуэйн ухмыльнулся.

— Не волнуйтесь, Йошокава-сан. Я никогда не выбрасывал всю корзину из-за пары гнилых яблок. Нет, если завтра кто-нибудь спросит меня, какие они — японцы, я отвечу: “Этих людей непросто понять, но усилия того стоят. Это достойные люди, хранители особых качеств, которые не помешали бы и кое-кому в нашем, западном мире”. Конечно, кое-что вам надо изменить, однако, на мой взгляд, у вас есть все основания гордиться собой.

Йошокава был заметно тронут маленькой речью Фицдуэйна. Пока он молчал, ирландец собрался с мыслями и заговорил снова.

— И еще одно, Йошокава-сан. После моего приезда сюда я никогда больше не буду думать о японцах вообще. Я буду думать об отдельных людях: о вас и вашей семье, об Адачи, о генерал-суперинтенданте Иноки, о сержанте Ore, о людях с вашей фабрики, с которыми я встречался вчера, и о многих других японцах, которые обладают всеми вашими неповторимыми качествами. Я уверен, что это будет именно так.

— А как насчет Намака и “Яибо”, которые пытались убить вас? — спросил Йошокава.

— На мой взгляд, они не должны считаться японцами ни здесь, ни где-либо еще, — задумчиво сказал Фицдуэйн. — Это просто люди, которых, я надеюсь, мы общими усилиями и в общих интересах, отправим прямой дорогой в ад. Пока что я не достиг успеха, но игра еще не закончена.

— А как называется эта игра? — спросил Йошокава.

— Возмездие, — ответил Фицдуэйн с мрачной улыбкой.

Япония, Токио, 27 июня

Чифуни сидела за своим рабочим столом в штаб-квартире “Кванчо” и заново обдумывала все пункты своего плана.

Охрана и сопровождение Фицдуэйна считались первостепенной задачей Столичного департамента токийской полиции, однако у “Кванчо” был собственный интерес, и поэтому секретная служба считала своим долгом позаботиться о кое-каких деталях. Когда Чифуни только-только поступила на службу, ее очень удивляло нежелание “Кванчо” делиться своими секретами, однако со временем она увидела и достоинства этого подхода.