Правила охоты

Вопросы безопасности как таковые всегда были вопросами очень тонкого свойства, а такие организации, как полиция, несмотря на все свои бесспорные достоинства и положительные качества, были далеко не идеальны в смысле секретности и утечки информации. К тому же в параллельном проведении открытой и тайной операций было свое преимущество. Если открытая операция проваливалась, то при помощи заранее подготовленных средств дело всегда можно было довести до конца. При этом зачастую удавалось организовать все таким образом, чтобы учесть ошибки, те недостатки, из-за которых потерпело неудачу предыдущее действие. А уж если секретная операция оканчивалась крахом, то о ней по определению никому не было известно.

Иногда, правда, не удавались обе операции. Что же, Чифуни научили мириться с тем, что слепой случай всегда может вмешаться и повлиять на ход событий, как бы тщательно они ни были продуманы. Такова была реальность небезопасного мира, в котором работала и жила Чифуни Танабу.

Ей с трудом удавалось предвидеть все повороты расследования дела Ходамы. Нападение на Адачи повергло ее в шок, в частности, тем, что этого она никак не ожидала. Старшие полицейские чины в Японии практически никогда не подвергались реальной опасности.

Кроме того, в поле ее зрения появился этот непредсказуемый гайдзин Фицдуэйн. Несмотря на сильные чувства, которые Чифуни испытывала к Адачи, этот человек притягивал ее к себе вопреки здравому смыслу. Близости с ним хотело ее тело и, может быть, и сердце тоже.

В ближайшее время ей предстояло на что-то решиться. Чифуни считала себя современной женщиной, однако традиции все еще сохраняли над ней определенную власть, и она только качала головой, чувствуя, как под напором природных инстинктов слабеет ее воля. От одного этого можно было сойти с ума. Мужчины в этом отношении были не столь связаны условностями и чувствовали себя гораздо свободнее в физическом плане. Кроме всего прочего, Чифуни необходимо было продумать предстоящую операцию, просмотреть все досье и убедиться, что они предвидели все, что только возможно было предвидеть.

Заключение, к которому она в конце концов пришла, было нерадостным. В общем, гайдзина прикрывали довольно надежно, однако если Намака пойдут на хитрость, он рисковал остаться один на один с врагом. Полное прикрытие против всех случайностей сделало бы операцию невозможной и бесполезной, поэтому особенно важно было предугадать, что конкретно могут попытаться предпринять Намака.

Именно с этой целью Чифуни зарылась в досье и попыталась выяснить возможности братьев. Что они могли бы предпринять? Что они делали в подобных случаях? Что было бы им больше по душе?

К счастью, архивы “Кванчо” создавались не по полицейским правилам и были намного шире. Значительную часть материалов составляли данные тайного наблюдения и подслушивания. В дополнение к фактам Чифуни обнаружила аналитические обзоры и некоторые теоретические выкладки, как сдержанные, так и пространные. Она слушала магнитозаписи, просматривала видеосъемки наружного наблюдения и читала, читала до поздней ночи.

Мускулы и мозги, уродство и красота — каждая ниточка вела к особенностям личности того или иного брата. Детали прогнозировать было невозможно в принципе, но определенные модели поведения в сходных обстоятельствах все же существовали.

Рано утром, перед рассветом, у Чифуни появилось ощущение, что она догадывается, каким может быть следующий ход братьев. Она даже поняла, каким способом можно было решить проблему полицейского надзора за Фицдуэйном. К сожалению, подходящие контрмеры определить было намного труднее, да и итог оставался неутешительным. Фицдуэйн-сан был уязвим, и, чего бы ни требовали вопросы его безопасности, он должен был оставаться уязвимым, чтобы Намака решились наконец на определенные действия.

Фицдуэйн поужинал у себя в номере в отеле “Фермонт” и допоздна засиделся над своими заметками.

Когда же он наконец закрыл глаза, то подумал о своем отце, о том, как он любил его и как по нему тосковал. Джон Фицдуэйн погиб, совершая затяжной прыжок с парашютом, когда Хьюго было всего пятнадцать. Воспоминание об этом неизменно причиняло ему боль.

Мало кто из Фицдуэйнов умер в своей постели. Насильственная смерть была одной из традиций рода.

“Я не хочу, чтобы Бутс остался один, — подумал Фицдуэйн. — Я слишком сильно рискую”.

Потом он заснул.

Япония, Токио, 28 июня

— Доброе утро, сержант-сан, -приветливо сказал Фицдуэйн сержанту Ore.

После того как Фицдуэйн засиделся допоздна, он спал мало, но очень крепко. Через пару дней он возвращается в Ирландию и наконец увидит Бутса и Кэтлин. Он очень скучал по ним. Но сначала нужно было пройтись по магазинам. Бутс уже привык к тому, что любящий отец привозил ему подарки всякий раз, когда возвращался из самой недалекой поездки, да и для Кэтлин стоило присмотреть что-нибудь особенное.