Правила подводной охоты

Вместе с моряком из команды мы забрались в качающуюся полость спасательной лодки, и тросы заскрипели, опуская нас на воду. Поверхность моря встретила нас всплеском и несильным толчком, но я знал, что совсем скоро, через десять минут, мы пронзим батипланом эту поверхность и уйдем на такую глубину, которую даже представить жутко. И будем там жить, и будем работать, дышать сухим воздухом и, может быть, каждый день выбираться из станции на океанское дно. Такая перспектива одновременно и манила меня, и пугала. Я не мог справиться с чувствами, и они бушевали во мне, подобно шторму, через который я вел корабль всего год назад.

Моряк запустил мотор и направил лодку по указанию Рипли.

— Вижу вас на сонаре, — раздался в наушниках голос Жаба. — Сушите весла, охотники.

Шлюпка сбавила ход, и я увидел прямо по курсу горбатую спину сверхглубинного батиплана. На его темно-красном борту красовалась белая надпись «Валерка».

— Вот это машина, — приподнялся с баночки Викинг. — Отстали мы от жизни, приятель!

Долговязый что-то буркнул в ответ. Лодка подошла к глубоководному аппарату, и я заметил боковые рули высоты, делающие батиплан похожим на крылатый суборбитальный транспортник. На лобовом обтекателе рубки с сочным чмоком разверзлась диафрагма кессонного люка, ударив в небеса тугим столбом света.

— Так, Викинг первым, — скомандовала Рипли. — За ним Долговязый, Чистюля, Копуха. Строиться в коридоре при выходе из кессона.

Мы друг за другом выбрались из шлюпки и по рулю высоты добрались до люка. Внутрь вела короткая лесенка, мы спустились по ней, затем миновали шлюзовую камеру и выстроились шеренгой в коридоре.

— Команда на борту! — доложила Рипли.

— Принял, — ответил Жаб.

Над нашими головами с лязгом сомкнулась диафрагма внешнего люка, а следом за ней встали на место тяжелые створки внутренней броневой двери. Мои ноздри щекотал запах силиконовой смазки, пластика, искусственного воздуха и нагретой электронной аппаратуры. Мое сердце билось в предвкушении перехода границы неведомого, за которой таились такие глубины, где побывало меньше людей, чем в открытом космосе.

— Всем слушать расчет команды, — передал взводный из рубки. — Первый помощник капитана и навигатор — Рипли. Первый пилот — Молчунья. Второй пилот — Викинг. Старший оператор стрелкового комплекса — Долговязый. Второй оператор стрелкового комплекса — Копуха. Акустик — Чистюля. Ко мне на борту и по связи обращаться как к капитану. Не забывайте, что «Валерка» хоть и свободный охотник, но не пиратское судно, а потому про вольности предлагаю забыть, особенно это касается Викинга и Долговязого. Доступно?

— В полной мере, кэп! — хохотнул в микрофон Викинг.

— Все! Занять места согласно расчету! Молодняку помогите сориентироваться..

— Нам бы самим разобраться, кэп, — виновато произнес Долговязый. — Ты такую технику отхватил, что у меня голова кругом. Где здесь может быть пульт стрелкового комплекса?

— Где обычно, — буркнул Жаб. — Здесь только расстояния чуть побольше, а так стандартная схема расположения. Привыкнете.

— Понял, кэп. Эй, Копуха, не спать! — подмигнул мне Долговязый. — Пойдем, пойдем, не дрейфь, охотник. Будем изучать настоящую снайперскую матчасть, а не пукалки, с которыми тебе приходилось нырять до сих пор.

Я двинулся следом за ним.

— Не забывать про доклады о каждой степени готовности, — напомнил Жаб.

Мы дошли до конца коридора, поднялись по короткому трапу, протиснулись в узкий люк с бронированной крышкой и оказались в рубке стрелкового комплекса. Перед пультом нас ждали два тяжелых анатомических кресла на шарнирных амортизаторах. Панели безжизненно глядели погашенными шкалами и дисплеями. Мы бросили свои рюкзаки в специальный шкаф.

— Так! — Долговязый опустился в кресло и потер ладони. — Стрелковый расчет на месте! — доложил он по связи. — Разреши включать комплекс.

— Добро, — ответил Жаб.

Долговязый пустил ток в систему, и все ожило, замерцало зеленым, гранатовым и васильковым светом, мягко запело и завибрировало. Я тоже уселся в кресло и вздрогнул, ощутив под собой движение — гидравлика подгоняла сиденье под фигуру. Передо мной включился дисплей ходовых камер и круглый тубус одного из прицелов. Над пультом высветились янтарные кольца главного планшета.

— Стрелковый комплекс готов, — доложил отставник. — Желтый режим боевого дежурства.

— Принял, — ответил Жаб. — Не слышу акустика.

— Я на месте. Только разобрался с приборами. Много нового, — откликнулся Пас. — Разрешите включать?

— Валяй.

Через минуту Пас снова вышел на связь.

— Желтая степень готовности, — доложил он.

— Переведи все режимы в красный сектор. Ты наши глаза и уши, Чистюля, не забывай об этом. Особенно на опасных глубинах.

— Есть.

— Всем пристегнуть ремни. Десятисекундная готовность.

Я опустил с подлокотников упругие защитные дуги, и они вжали мое тело в кресло, словно слабая перегрузка. Дуги не мешали мне дотянуться до любой из кнопок на пульте.

— Девять, восемь, семь, — считал Жаб.