Правила счастья кота Гомера. Трогательные приключения слепого кота и его хозяйки

Поначалу меня не встревожил тот факт, что Гомер, вопреки обыкновению шествовать мимо Скарлетт и Вашти к своей миске и приниматься за еду, лишь понюхал ее и отошел прочь. Это не было на него похоже, но более чем десятилетний стаж в статусе «кошачьей мамы» научил меня не паниковать из-за таких вещей. Возможно, ему надоел однообразный запах. Гомер никогда не был привередой, но он старел (с трудом верилось, что ему уже одиннадцать!), а некоторые кошки с возрастом становятся привередливыми. Или попросту не был голоден. Разве где-то говорится, что кошки должны есть одинаковое количество одной и той же пищи в одно и то же время? Про себя я решила, что стоит попробовать дать ему еду с другим ароматом.

В полдень я вновь выложила корм в миску, на этот раз с другими ингредиентами, из тех консервов, что у меня были. Гомер опять отказался. Он неловко зашел в комнату, снова обнюхал миски и стал скрести лапой, как будто зарывая что-то в своем туалете.

Может, что-то не так с едой, подумала я. Недавно разразился скандал по поводу токсичных отходов в кошачьих и собачьих кормах нескольких известных брендов. Напрямую нас это не задело: из-за аллергии и расстройств желудка Вашти я уже давно покупала лишь специализированные марки, но, кто знает, может, в эту партию затесалась какая-нибудь сальмонелла или кишечная палочка? Обоняние Гомера было намного чувствительнее, чем у других кошек, и то, как он себя вел, казалось реакцией на подозрительный запах. Может, он обнаружил в еде какую-то гадость, которую не учуяли Скарлетт и Вашти? Я убрала все керамические миски (под громкий писк недовольной Вашти), выкинула то, что в них было, тщательно протерла и дважды промыла в посудомоечной машине. Пока посудомойка работала, я быстро сбегала в зоомагазин в двух кварталах от дома и взяла несколько баночек органической еды для кошек «Ньюменз оун». Она стоила дороже, чем хотелось бы (эй, это на благотворительность, напомнила я себе), но зато имела очень хорошие отзывы от потребителей.

Еда была свежая, а миски идеально стерильные. Чтобы окончательно подстраховаться, я достала три маленьких блюдца из набора, которым пользовались мы с Лоуренсом, и высыпала корм туда.

На этот раз Гомер даже не удосужился зайти в комнату, где стояла еда. Он остался сидеть посреди коридора, пока две другие кошки пронеслись мимо него, и спустя минуту-другую кошачьих размышлений побрел, как старик, в сторону гостиной, чтобы свернуться в клубочек на лоскутке солнечного света на ковре, аккуратно сложив передние лапки на мордочке. Я не поддавалась панике, но была уже заметно встревожена. Я сообразила, что за день Гомер ни разу игриво не носился по квартире. С самого утра он только спал, если не считать его попыток пройтись до миски.

Потеря энергии, вероятно, объяснялась тем, что он не ел — к слову, я чувствую себя вялой, когда пропускаю прием пищи, — но возникал вопрос: почему он не ест? Я снова побежала в магазин — на этот раз в гастроном через дорогу — и купила коробку сухого корма. Возможно, у Гомера просто возникло отвращение к влажному корму. Я сама была из тех людей, которые два года кряду могут завтракать одним и тем же, а потом внезапно решить, что больше не съедят ни ложки, даже если это означает не есть совсем. Потому казалось разумным, что Гомер может испытывать нечто похожее.

Поскольку Гомер не ел весь день, я купила для него коробку «Киттен чау» (для котят) в надежде, что ему легче будет съесть такой корм.

Я закрыла Скарлетт и Вашти в дальней комнате, чтобы Гомер мог спокойно покушать. Затем насыпала немного сухого корма в маленькую тарелку, села рядом с Гомером на ковре и погладила его спинку. «Давай, котик, — принялась уговаривать я, — порадуй маму и поешь хоть немножко».

Пошатываясь на всех четырех лапах, Гомер опустил голову и немного поковырялся в миске. Без особого удовольствия, но он все-таки поел. И лишь когда, с трудом проглотив первый маленький кусочек, он принялся за второй, я наконец по-настоящему разволновалась. Если Гомер действительно больше не может есть влажный корм, а Вашти — сухой, тогда общая кормежка обещает превратиться в сущий кошмар. Однако, наблюдая за тем, как Гомер ест, я так обрадовалась, что вскоре уже начала посмеиваться, представляя себе картину грядущего раздельного питания. «Кошки! — усмехнулась я про себя. — Что ж, пусть думает, что моя жизнь вращается вокруг его кулинарных запросов».

— Глупышка! — ласково укорила я Гомера. — Ты так меня напугал!

Затем я поставила ему мисочку с водой и, после того как он немного полакал, убрала оба блюдца. Я не хотела, чтобы Гомера, переевшего на пустой желудок, потом стошнило.

Спрятав еду и воду в холодильник, я выпустила Скарлетт и Вашти и села на диван. Гомер еле передвигался за мной, меряя каждый шаг. Он потерся головой о мой подбородок, свернулся клубочком на моих коленях и заурчал, но его урчание было слабым.

— Бедненький, — сказала я Лоуренсу, когда он вернулся домой, — весь день мается с желудком.