Правила счастливой свадьбы

Типография Теофила Гагена располагалась на бойком месте: на Лубянской площади, в доме князя Голицына. В Москве была знаменита роскошными поздравительными адресами с иллюстрациями, для людей деловых печатали ценные бумаги: паи, акции, чеки, а также торговые прейскуранты и меню для ресторанов. Те, кто желал произвести впечатление, заказывали у Гагена адресные и визитные карты и, разумеется, свадебные билеты. Цены в типографии были совсем не средними, а даже чрезмерными, но за имя и качество приходилось платить.

В свадебный сезон было не протолкнуться. Конторщики принимали заказы, не разгибая спин. Чиновнику сыска уделили внимание, расторопный клерк отвел в кабинет управляющего. Господин Цирюльский принял чрезвычайно ласково, рассчитывая получить важный заказ от полиции. Опережая желания ценного клиента, он стал выкладывать образцы лучшей продукции, которую преподносят юбилярам, именинникам, награжденным, выходящим в почетную отставку, заслужившим похвалу и отправляемым на пенсию. Старания его оказались бесполезными. Господина Пушкина интересовало совсем иное.

– У вас служит некий Дынга? – спросил он, вызвав тень разочарования на лице управляющего.

– Никита Михайлович? Именно так, служит… А в чем, собственно…

– Что входит в его обязанности?

Цирюльский понял, что на заказ можно не рассчитывать, и принялся тихонько собирать со стола выложенные шедевры.

– Поначалу был конторщиком, вскоре поручили рукописные надписи. Некоторые клиенты желают по старинке, чтобы на приглашениях или свадебных билетах было написано от руки, каллиграфически. А то иной раз надо изобразить живую подпись важного начальства, которому недосуг марать ручки… У Никиты Михайловича к этому подлинный талант… Рука твердая и точная. Как печатный станок выводит: хоть сто штук одинаково сделает. Клиенты довольны…

– Как его характеризуете?

Управляющий несколько замялся.

– Делает все, что прикажут… Никогда не подводил… Что же касается личных качеств, то все мы не без греха, – философски заметил он и улыбнулся. – Зато здоровый как бык, никогда не болеет. И силен чрезвычайно: как-то в одиночку перенес малый печатный станок…

– Физический недостаток не отпугивает клиентов?

– Вы про горб? Что вы! Наоборот, многие так и норовят к нему прикоснуться… Народ наш на суеверия падок, считают, что к удаче…

Пушкин встал:

– Прошу проводить к вашему сотруднику.

Цирюльский с сожалением развел руками:

– С большим удовольствием, но сегодня никак невозможно…

– Уехал на свадьбу?

– Почти угадали! – засмеялся дружелюбный господин. – Сам женится. Завтра, кажется…

– Невесту знаете?

– Да, хвастался Никита Михайлович: женится на Астре Бабановой, из купцов, кажется… Говорит, приданое берет большое…

– Насколько большое?

– Больше двадцати тысяч…

Пушкин согласился: по нынешним временам такое приданое купеческой дочки заслуживает интерес. И спросил разрешения осмотреть рабочий стол мастера каллиграфии. Дружелюбие Цирюльского развеялось. Он прекрасно знал, что полиция не имеет права производить обыск без веской причины, разрешения прокурора или требования судебного следователя. О чем выразился вежливо, но со всей прямотой.

– Сыскная полиция ловит изготовителей фальшивых ассигнаций, – ответил Пушкин. – Господин Дынга подозревается в фальсификации подписи директора государственного казначейства. Мне достаточно осмотреть его стол. Если желаете строго соблюсти закон, через час прибуду с отрядом полиции, типографию закроем дня на два, проведем самый тщательный обыск.

Отдав поклон, Пушкин направился к выходу.

Блеф оказался настолько удачным, что Агата позавидовала бы. Цирюльский кинулся вдогонку, поймал за рукав и самым ласковым образом пригласил в отделение типографии, где готовили мелкую продукцию.

Стол Дынги придвинули к окну, чтобы лучше падал дневной свет. На столешнице, заляпанной старыми пятнами, царил порядок. Чернильница чистая, из медного стаканчика торчат ручки с перышками разной толщины. В отдельной коробочке хранятся наточенные гусиные перья. Наверное, для клиентов, которые не признавали электричества, трамваев, воздухоплавательных шаров и прогресса вообще.

Открыв под столешницей длинный и узкий ящик, Пушкин увидел множество свадебных билетов и визитных карт, оставленных для коллекции. Сверху лежало приглашение на свадьбу. Карточка с золотыми яблоками и бумажными кружевами сообщала:

Фекла Маркеловна

Капустина

В день бракосочетания дочери ее

Матроны Ивановны

с Евстафием Дмитриевичем Курдюмовым

Покорнейше просят Вас пожаловать к ним к обеденному столу

сего Апреля 29 дня 1894 г. в 2 час. дня.

Венчание имеет место быть в церкви Николая Чудотворца в Кузнецком переулке, что на Пятницкой в 12 час. дня.