Правила ведения боя. #победитьрак

Урок, который преподает, по мнению Серван-Шрейбера, великий биолог Гулд, ясен: статистика является информацией, а не приговором. Цель онкологического пациента, который хочет бороться против неизбежности, заключается в том, чтобы дать себе все шансы оказаться в конце правого крыла кривой. Серван-Шрейбер пишет: «На самом деле никто сейчас, ни один врач, ни один ученый, не может предсказать с точностью течение рака ни для одного пациента. Слишком много составляющих в этом уравнении с неизвестным результатом. Но важно другое. На мой взгляд, нет ни одной области современной науки, которая бы развивалась так стремительно, как онкология. И лично у меня есть надежда дожить до какого-нибудь решительного прорыва».

Этой надеждой наполнены книги Серван-Шрейбера. Во многом ради этого он их и писал: продлить жизнь, дождаться нового, еще более действенного препарата, который сейчас, может быть, изобретут. Вот-вот… Еще немного подождать.

В Американском госпитале в Париже профессор Давид Серван-Шрейбер стал исключительным пациентом. К нему врачи приходили не по служебной надобности, а из душевного порыва пожать руку, из профессионального интереса – поговорить, обсудить, поспорить.

Лечащий врач Давида доктор Ален Толедано, щурясь на яркое парижское солнце, что беззастенчиво бьет прямо в окна этой ставшей знаменитой палаты Давида Серван-Шрейбера, вспоминает: «К нам попал уже не просто «пациент Серван-Шрейбер», к нам попал автор книги «Антирак», человек, который знает о раке едва ли не больше своих лечащих врачей, но при этом демонстрирует поразительное мужество и готовность сражаться. Для меня было огромной честью быть доктором Давида. Мы подолгу сидели с ним на террасе его палаты, вот здесь, мы много разговаривали. И после каждого разговора я выходил ошеломленным. Вы только вдумайтесь, какой путь проделал этот человек! Какую жизнь он отвоевал у рака! Мы все обязаны ему тем, что его пример нас вдохновлял, давал нам силы идти вперед. В трудную минуту я вспоминаю Давида и часто рассказываю о нем своим пациентам».

Ретроспективно жизнь Серван-Шрейбера оказалась не просто совместимой с диагнозом рак, а счастливой: женитьба, дети, карьера. Разумеется, были моменты отчаяния, но Давид Серван-Шрейбер старался сделать каждый день своей жизни полноценным. Он много работал, «Антирак» переиздавался каждый год, автор бесконечно вносил правки, продиктованные временем и постоянно происходящими научными открытиями. Читатели и зрители во всем мире следили за его историей так, как если бы это была их история, для многих именно так оно и было. Почта Шрейбера, по свидетельству его мамы Сабин, была завалена письмами искренней благодарности «за веру и силы, которую дали книги, за новый образ жизни», который им подарил «Антирак».

Несколько последних редактур книги профессор делает во Франции, как раз в Американском госпитале. Сюда он перебрался в расчете на передовые европейские технологии. Доктор Ален Толедано рассказывает, что профессор Шрейбер очень рассчитывал на возможность принять участие в одном из клинических испытаний препаратов, способных приостановить развитие опухоли головного мозга. Осенью 2009-го сразу несколько авторитетных лабораторий заявили о начале второй фазы исследований новых противораковых лекарств, изобретенных учеными. «Ему не хватило года, всего года, вдумайтесь! – сокрушается Толедано. – Сейчас мы как раз приступили ко второй фазе клинических исследований того самого лекарства, на которое так рассчитывал Давид. По стечению обстоятельств пациентка, подписавшая добровольное информированное согласие на участие в этих исследованиях, сегодня как раз будет переведена в палату, в которой лежал Давид Серван-Шрейбер».

Палату с видом на Эйфелеву башню, где несколько месяцев находился пациент и ученый Давид Серван-Шрейбер, теперь занимает Элен К., светловолосая француженка лет сорока. Чуть позже к ней зайдут онкопсихолог, психотерапевт, химиотерапевт и косметолог с консультацией о том, как с помощью косметики выглядеть привлекательно даже во время химии. Но пока с Элен беседует Ален Толедано. Сидя на залитой солнцем террасе, доктор пьет с пациенткой чай, мешая врачебную историю с личными воспоминаниями: «Препарат, который мы хотели бы попробовать в вашем лечении, новый. Еще год назад пациенты и мечтать не могли о такой терапии. Даже профессору Серван-Шрейберу он еще не был доступен».

Ален Толедано опустит глаза. Но никто ни в чем не виноват. Таков порядок вещей. Медицина гонится за раком. А рак все еще оказывается проворнее, унося чью-то дорогую жизнь. Ту, что еще год назад спасти было никак нельзя, а теперь можно попробовать. А завтра, возможно, станет совсем просто. Это одновременно и грандиозно: мы воочию наблюдаем великий прогресс в области онкологии, и до скрежета зубов обидно: ну почему всё так медленно? Я смотрю на доктора Толедано и вижу, как врач-профессионал и человек, обыкновенный ранимый человек, в нем не то чтобы борются друг с другом – не могут найти общего языка.