С души падает примерно тонна, но остается висеть еще с десяток мертвых грузов.
Про Девантору рассказывали многое. Многое писали в его досье, многое сообщали таинственным полушепотом, но больше всего орали во все горло. Преимущественно про то, что он дикий, абсолютно безумный человек.
Ну что же. Арройо даже немного рад возможности убедиться в этом самому.
Девантора встречает его эксцентрично: прикованным к трубе. Он заинтересованно поднимает на Арройо взгляд, будто бы они старые знакомые, которые пересеклись на арт-выставке в гламурной художественной галерее. Арройо дружелюбно кивает ему, сразу отмечая то, что не так бросалось в глаза на бертильоновских фото из его досье: черты лица у него истерические. Будто бы какой-нибудь современный художник вдавил до упора кисть в полотно и начал в припадке чиркать краской, прорывая холст.
Девантора грязный и побитый, в драной майке, с безвольно болтающейся в наручнике кистью левой руки. Точно, он ведь левша. Нужно отдать должное Юде Ваххабу за внимание к деталям.
— О, Альберт!
Девантора зубасто улыбается, и зубы у него местами в крови. Кровь причудливо сочетается с выцветшей красной краской на волосах. В целом он выглядит неплохо. Непохоже, чтобы его сильно били — ну, по крайней мере не ногами. А то, что зубы в крови… по тому, что Арройо слышал про Девантору, можно предполагать, что у него просто альтернативная анатомия. На человека он похож слабо.
Остается надеяться, что эта анатомия не предусматривает суставы, выворачивающиеся во все стороны. Не очень сильно хочется, чтобы в какой-то момент он вытек из наручников и пополз по потолку.
Арройо решает, что лучшая тактика — присоединиться к веселью, так что он легко улыбается, говоря:
— Нет.
— М-м-м… Эдмунд? — ни наручники на руке, ни остатки крови на зубах не мешают Деванторе развлекаться.
— Мимо. — Арройо сметает невидимую грязь с сидушки стула и присаживается у стены; потом думает-думает и встает, чтобы приоткрыть окно под потолком. — Но я ценю ваши попытки.
В комнату прорывается символический ветер: прохлады он не несет, но начинает гонять затхлый воздух по комнатушке, создавая иллюзию перемены настроения. Пол грязный, стены и углы в плесени, из пятен на матрасе можно собрать десяток созвездий.
Деванторе это будто бы нипочем.
— Да стой, — он прищелкивает пальцами руки, прикованной к батарее, — я сейчас вспомню.
Арройо прикидывает, какая дистанция будет между ним и Деванторой, если он вдруг решит вытянуть ноги. Следом припоминает самую приличную методичку по ведениям допросов в полевых условиях. И решает не рисковать.
—
— Да черт, — выругивается Девантора, а потом смеется. — Зачем ты подсказываешь? Чуть-чуть оставалось!
В досье Деванторы черными пикселями по белым прописано: до первой ходки в колонию он существовал в качестве внучатого племянника главы крупного промышленного холдинга. Это было больше двадцати лет назад, так что для следствия никакого значения не имело: все эти двадцать лет он зарабатывал себе очки популярности, будучи палачом Картеля, а не наследником миллионных акций. Но тем не менее он что-то знал про Эдгара По.
В заплесневелой каморке с костяками водопроводных труб, торчащими из стены, это ему пригодилось.
— Итак, Эдгар Арр… что-то-там… собственной персоной, — с удовлетворением заключает Девантора. — Первый помощничек старшего агента Бирч. А чего ж она сама не приехала поздороваться? — И демонстративно кричит в сторону двери: — Мне казалось, мы с ней прям подружились!
— Агент Бирч передавала вам горячайшие приветы.
— Надеюсь, она по мне скучает.
Не больше, чем Ольберих Басир, думает Арройо, но вслух говорит только:
— Безусловно. — Добавлять к этому что-то типа «только о вас и говорит» кажется скандальным неуважением к начальству. Впрочем, что-то сказать все-таки нужно, так что Арройо позволяет себе небольшую вольность: — Вы произвели на нее неизгладимое впечатление.
— Так приятно, что где-то обо мне помнят и любят меня! — восклицает Девантора. — Может, из большой любви она мне еще и напильник, — он гремит наручниками об трубу, — гостинцем передала?
Арройо разводит руками:
— Увы. Могу только предложить закурить.
— Что же тебе такого нужно от меня, что ты даже не побоишься дать мне ради этого зажигалку, Эдди? — Девантора артистично округляет глаза.
— О нет, — вежливо смеется Арройо, — в руки зажигалку я вам не дам.
— Ты меня переоцениваешь! Я же не Эйдан Рид, — и в голосе его звучит злость. Ядреная, разъедающая злость, которой можно чистить чайники от накипи — или растворять кости.
Арройо хладнокровно отмечает: если вдруг Девантора встретится с Ридом еще раз, одного из них больше никогда не найдут. Остается надеяться, что к этому моменту он сам будет далеко от Индонезии, чтобы ему не пришлось потом описывать это в отчете.
Василий Кузьмич Фетисов , Евгений Ильич Ильин , Ирина Анатольевна Михайлова , Константин Никандрович Фарутин , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин , Софья Борисовна Радзиевская
Приключения / Природа и животные / Публицистика / Детская литература / Детская образовательная литература / Книги Для Детей