Правила выживания в Джакарте

По жизни Кирихара часто чувствовал себя героем второго плана — сообразительный, но не судьбоносно; хитрый, но не так, чтоб хитростью двигать горы; абсолютно не волевой. Глядя на наставленный на себя пистолет, Кирихара с досадой замечает: в героев второго плана так часто не целятся. Что это про него говорит?

— Хорошо, — соглашается он. — Так вот, Эдгар. Оттиски я вам не отдам.

И медленно поднимается на ноги, продолжая сжимать ручку аптечки. Оттиски внутри не гремят — он запихнул внутрь рубашку, чтобы не привлечь внимание Басира, — но все равно ощущаются тикающей бомбой, на которой уже запущен таймер.

Арройо останавливает на них длинный, почти задумчивый взгляд, а потом смотрит на Кирихару и вздыхает:

— Они для тебя так сильно важны? Правда? Ты хорошо расставил приоритеты, Эллиот?

Кирихаре не нравится этот тон.

— Да. Спасибо, что переживаете за мои приоритеты, Эдгар.

А еще Кирихаре не нравится, как Арройо кивает, мол, я тебя услышал, как скажешь, и затем не спеша поднимает вторую руку к лицу. В руке оказывается рация.

— Джунед, — зовет он, прислонив динамик к губам, — видишь цель?

Рация хрипит, сквозь помехи Кирихара правда слышит что-то, что звучит как Эйс. Соглашающийся Эйс.

— Хорошо, держи на мушке, — приказывает Арройо. И отжимает кнопку, снова обращаясь к Кирихаре: — Ты ведь понял ситуацию, Эллиот.

— Вы мне льстите, — отрицает Кирихара и даже не врет.

Здесь очень мало «целей», которые хоть как-то подходят на роль тех, кем Кирихару можно шантажировать. В Джакарте в целом слишком мало людей, которым Кирихара хотя бы симпатизирует. Ну, только если они не решили притащить в аэропорт Николаса.

— Эллиот, — смеется Арройо так, будто они под пиво обмениваются анекдотами в пятничном баре, а не готовятся друг в друга стрелять, — ты ведь не дурак. И я ведь не дурак. К чему это все? Мы можем бесконечно долго ходить вокруг да около, но факт останется фактом: либо ты отдаешь мне оттиски, — Арройо демонстративно показывает рацию, — либо Джунед стреляет в Эйдана Рида.

А, та самая «цель».

Все официально трудоустроенные борцы против всего плохого мыслят одинаково. Кирихара может угадать: скорее всего, Арройо первым делом поступил как Юда и посадил снайпера на крышу. Мысль о том, что дурацкий затылок Рида находится в окошке прицела Эйса, заставляет Кирихару снова паниковать, но он принуждает себя сосредоточиться.

Если он не отдаст оттиски — Арройо прикажет убить Рида.

Проблема в том, что если он отдаст оттиски, то Арройо все равно прикажет убить Рида.

Кирихара прекрасно видит это по его глазам.

— Почему вы решили, что это хороший рычаг давления? — пытаясь потянуть время, спрашивает он. Вот уж действительно, дипломатия в большом городе… Думай!

Арройо коротко пожимает плечами:

— Помнишь то время, когда ты думал, что он мертв? Ты бы себя видел.

— Я правда волновался, — легко признается Кирихара, — потому что думал, что убил человека. А сейчас это будет на вашей совести, а не на моей.

Даже сейчас у Арройо дружелюбные глаза: он щурится на солнце, и мягкий взгляд в окружении мелких морщин делает его больше похожим на лояльного преподавателя, подсказывающего на собственном экзамене. Отличие в том, что пятерку у него Кирихара точно уже не получит.

— Вот как, — тянет Арройо.

— Но вам ведь плевать, Эдгар, — Кирихара качает головой. — И всегда было. Мне кажется, вы работаете на Службу только потому, что у бюджетников хороший соцпакет. Если бы не «Обамакэр», вы бы с легкостью махнули на другую сторону.

Да и предмет, который он сдает, судя по всему, называется «прикладное заговаривание зубов». Кирихара узнает, провалился он или нет, только когда станет слишком поздно.

— Бирч предана делу, — продолжает он, стараясь удерживать его взгляд как можно дольше. — У нее есть принципы. Эйс… Ну, в армии ему слишком сильно били по голове патриотизмом, там все совсем плохо. Николас — он просто хороший парень.

— А я, получается, плохой парень, Эллиот? — Арройо коротко и легко смеется. — Надо же. Не думал, что, когда поймаю преступника, под прикрытием пробравшегося в Службу, тот будет обвинять меня. — Глаза у него улыбаются тоже. — Законопослушного гражданина и ответственного работника.

— Из нас двоих, Эдгар, только вы можете легко убить человека.

Это веселит Арройо еще больше. Он, посмеиваясь, кивает:

— Хорошо, Эллиот. Ты всегда мне не нравился. Ты такой… — он подбирает слово, — душный, аж зубы скрипят. Так что, если честно, я не испытаю ни малейшего сожаления, если сегодня убьют тебя или Рида. Преступники умирают каждый день, ты ведь знаешь? Так что оттиски, Эллиот.

Он подносит рацию к лицу…

— Отдай мне их, будь так добр.

…И предупреждающе кладет большой палец на кнопку связи на рации.

Решение оказывается прямо перед Кирихарой — настолько простое и очевидное, что про себя он растерянно смеется. Это, конечно, нервное. Тем не менее он почти уверен, что Арройо не ожидает такого поворота.

— Я отдам, — послушно кивает Кирихара. А затем уточняет: — Точнее, обменяю.

И кивает на Арройо:

— Оттиски на рацию. Идет, Эдгар?