Правила выживания в Джакарте

— Церкви нельзя показываться на глаза Картелю, — поборов раздражение, продолжает он. — Если они узнают, что вы до сих пор участвуете в гонке, — он обводит их глазами, — Церковь сровняют с землей. В живых не оставят никого, и вы это и без моих увещевательных речей понимаете.

— Ты нас-то сюда не приплетай, — скрещивает руки на груди Зандли. — Мы в любой момент можем сделать этим, — она кивает на Салима и Рида, — ручкой.

— Давай не сейчас, а? — предлагает Рид.

— Да нет, а чего не сейчас? Мы здесь только потому, что Боргес от тебя без ума, так что…

— А что насчет ваших бриллиантов?

— Чувак!

— Ты думаешь, у нас мало денег?

— Тасни!

— Я думаю, что у Боргеса много денег, а вот…

У отца Салима лицо человека, который не совершает самоубийство только потому, что боится, что тогда его не похоронят на церковном кладбище. Он закрывает глаза и — Кирихара готов поспорить на чемодан с оттисками — считает до десяти.

Голос у Арройо почти сочувствующий, когда он пытается продолжить разговаривать о том, ради чего они все сюда забрались:

— Нам нужна ваша помощь. Вам — наша.

— И мне посчитать, сколько раз я спасал ваши задницы? Гавайи — раз, — и Рид действительно начинает загибать пальцы, — Владивосток — два, Марракеш — три, Дрезден и тот город в Албании со смешным названием…

— Учитывая все это, очень странно, что вы до сих пор не загремели в тюрьму, — не выдерживает Кирихара. Он слегка наклоняет голову к плечу и выразительно меряет Рида взглядом — от нелепой прически до бордовых штанов, заправленных в тяжелые ботинки.

Вместо того чтобы оскорбиться, нелепая прическа и тяжелые ботинки теряют весь свой агрессивный запал и мгновенно переключаются на Кирихару.

— О-о, — растроганно, — так ты пробивал меня по вашим секретным базам?

Кирихара старательно держит лицо. Черт.

— Нашел там что-нибудь интересное?

— Эйдан Рид, — с интонациями «до чего же тупое имя» декламирует по памяти Кирихара. — Тридцать два года, — с интонациями «до чего же тупой возраст» декламирует по памяти Кирихара. — Родился в Гонконге, в шесть лет переехал с отцом в Джакарту. В одиннадцать был, — смешок, — исключен из школы.

— У меня разносторонняя эрудиция!

Про погибшую еще в Гонконге мать и про отца, умершего, когда Риду были все те же одиннадцать, Кирихара не упоминает по понятным причинам. Как и про то, что в двадцать три Рид с подельниками каким-то образом умудрился ограбить казино «Гранд Лисбоа», одно из самых престижных в Макао. Кирихара предпочитает перечислять его куда более скромные достижения:

— Несколько приводов за хулиганство, замятое дело о хранении марихуаны, вандализм, антисоциальное поведение, одно неудачное ограбление продуктового…

— Давай уже к интересному, там есть такие моменты — закачаешься!

— …Многократные нарушения общественного порядка, домогательства до пожилых людей, попрошайничество, эксгибиционизм…

— Чего-чего? — возмущается Рид под хохот Зандли. — Где ты это вычитал?

Кирихара это не вычитал, Кирихара это только что придумал.

Чтобы скрыть смущение: сразу после «нападения» на их номер горничной он попросил Николаса нарыть ему информацию именно на Рида. Ирландское имя, английская фамилия, индонезийское гражданство, не индонезийское место рождения — и абсолютно непонятное лицо: ни на азиата, ни на белого, ни на кого-либо еще Рид похож не был. Досье — это, конечно, хорошо, но Кирихара с большим удовольствием заглянул бы еще в его тест ДНК.

— Давайте не отвлекаться, — через силу призывает инспектор. — Мы ведь не зря все приехали на этот завод черт-те где.

Как будто Рид будет его слушать:

— Кстати, Салим, а что здесь собирали? — спрашивает он, покачиваясь с носков на пятки. Правда, когда слышит ответ: «Тиморы», весьма меняется в лице.

— Давайте обсудим…

— Сука, поехали отсюда! Ненавижу, блять, «Тиморы»!

— Ты можешь заткнуться?

— Послушайте…

— Мы привезли пиццу с анчоусами, — радостно делится Боргес, показывая большим пальцем на свой «Хаммер». — Кто-нибудь будет пиццу?

* * *

«Найдите мне на них все», — приказывает Бирч на следующее утро, прежде чем усесться за ноутбук на кухне. Кирихара думает, что ей хватило бы духу поставить жучки в кабинете Басира и теперь заниматься прослушиванием его переговоров с другими ситхами.

Вчера Арройо все же договорился с Церковью о новой встрече. Кирихара план не одобрял, хотя и понимал, что выбора у них нет: с кем-то из Джакарты все равно нужно было объединяться и единственным подходящим вариантом была Церковь.

Он вздыхает, допивая свой кофе, берет табуретку и присаживается рядом с Николасом. Общую информацию они знают: двадцать лет назад после заключения в «Гитараме» (у Кирихары сразу пропадает желание когда-либо переходить этому человеку дорогу) Шишидо Эчизен прибывает в Джакарту на судне руандийских беженцев. Затем на деньги из неустановленного источника покупает клочок земли в Путри — в месте, судя по фотографиям, весьма и весьма живописном. Дарит землю католической церкви, почти сразу получает у епархии сан священника и начинает строить свой бизнес.

Святая церковь синтетического героина, качает головой Кирихара.