Правила выживания в Джакарте

Направление поставок Церкви — Индостан. Организация помогает с перевозками дилерам поменьше, занимается распространением в некоторых точках Явы. Есть пара конкурентов, которых она удачно держит в узде. Стабильный, успешный бизнес.

— Церковь Святого Ласкано, — сам себе произносит Кирихара вслух. — Такой святой вообще существует? — риторически хмыкает, не особо ожидая ответа.

— Эриберто Ласкано, — рассеянно отвечает Николас, почесывая кончик веснушчатого носа и щелкая тачпадом. — Это мексиканский наркоторговец.

Как претенциозно. Кирихара невозмутимо ведет бровью и уже хочет попросить показать ему обновленные досье, но сзади происходит это: кое-кто с весьма условными представлениями о границах чужой зоны комфорта хлопает их по плечам.

— Нашли что-нибудь новое? — спрашивает Эйс. — Нам нужно быть готовыми: они будут через двадцать минут.

Спасибо, спасибо, спасибо! Часы у нас уже висят.

Но вообще, если кому-то интересно мнение Кирихары, он считает крайне неосмотрительным приводить людей, устроивших погром в вашем старом доме, на новое место жительства. Но никому его мнение не интересно.

— Расскажите про главарей, — громко говорит Бирч, не отвлекаясь от компьютера.

— Ну, после Эчизена и его правой руки, Лестари, следующим в иерархии у них идет Салим, — сообщает Кирихара то, что и так помнит, но на всякий случай открывает профайл. — Эчизен и Лестари — управленческая верхушка бизнеса, Салим — координатор.

— Это тот, — спрашивает Эйс, — маленький?

Кирихара зачитывает:

— Салим Супарманпутра, тридцать два года, священник, рост, если тебе интересно, метр пятьдесят восемь.

— О, а при встрече казался меньше, — беззлобно удивляется Эйс.

— В феврале прошлого года официально получил сан священника. Был главным подозреваемым в убийствах Вахидина Видодо, Джоко Рисмахарини и Дэвида Московица, но дела были закрыты и замяты, его каждый раз признавали невиновным.

После имени Джоко Рисмахарини за спиной раздается тихий уважительный свист.

— Это о ком? — интересуется Арройо. В ореоле света из кухни он кажется предвестником конца.

(Учитывая, что он пригласил Церковь приехать именно сюда, есть что-то правдивое в этом сравнении.)

— Салим Супарманпутра, — отвечает Эйс и показывает ладонью у себя на уровне пупка. Кирихара думает, что если бы Салим Супарманпутра увидел, какого он роста в исполнении Эйса, то обрубил бы тому ноги как раз до этой отметки.

Бирч, не оборачиваясь, спрашивает:

— Как он тебе?

Арройо задумчиво играет пальцами в воздухе, потом отвечает:

— Выглядит вспыльчивым, но рассудительный. Внимательный. Глаза у него неприятные: взгляд такой, знаешь… Тяжелый, цепкий. И, раз именно он занимается поисками оттисков для Эчизена, надо быть с ним настороже.

Бирч, помедлив, кивает и, продолжая водить пальцами по тачпаду, говорит:

— Кто там дальше? Все подробности, вслух.

И это, видимо, уже им.

* * *

Звон бьющегося стекла, кошачий ор и автомобильная сигнализация лупят звуковой волной в окно. Николас чуть не падает со стула, у Эйса на лице появляется хищное выражение, Арройо подхватывает с тумбы пистолет и прислоняется спиной к стене у окна. У Кирихары все внутри скручивается в тугой узел, потому что, черт побери, это его пистолет.

В дверном проеме, ведущем на кухню, вырисовывается старший агент Бирч, которая тоже приникает к окну.

— Вон! — раздается женский ор на индонезийском. — Пошли вон!

Арройо вздыхает по-особому устало, потом опускает пистолет, открывает окно и кричит:

— Дом напротив!

Только не говорите, что…

— Вы же говорили, тридцать третий! — раздается недовольный возглас Диего Боргеса.

— Нечетные дома по этой стороне!

— А я тебе говорил, — звучит тот самый голос.

Кирихара — рациональный человек, но глубоко внутри он лелеял надежду, что где-то по дороге в Бекаси машина с Эйданом Ридом попадет в дорожное происшествие. Вот же грустно было бы.

— Ничего ты мне не говорил! — на всю улицу возмущается Боргес, перекрикивая шум мопедов.

— Заходите, пожалуйста, в дом. — Арройо на всякий случай прикрывает окно железной решеткой и оглядывает свою команду взглядом «мне тоже нас жалко». И резюмирует:

— Приехали.

Кирихара щелкает суставами пальцев, кивает и отправляется в самый дальний угол самой дальней и единственной комнаты.

* * *

— А вот и мы, — довольно улыбается с порога Рид.

Его запускают первым: видимо, из соображений, что если Секретная служба окажется гадкими предателями на стороне Картеля, то его будет не жалко. Он медленной походкой главного хищника в этих прериях (даром что пять минут назад настойчиво пытался забраться в прерии напротив) заходит и… тут же получает пинок от кого-то, стоящего за спиной. Переполошенно оборачивается, закатывает глаза, снова смотрит на них, кивает Бирч и Арройо, улыбается Николасу, подмигивает куда-то за спину Кирихары, по ошибке глядя почему-то на него.