Правильно ли мы понимаем историю Европы и Азии? Книга III

Рек всех Бог Вышний: Маидиму, Езменю, России,
Им же опекается (мой) дом и дети. Лепый (прекрасный, благолепый) Езмень!
Ёкатезин далече; до долу земли (до края земли?) поезжаю (вероятно, имеется в виду «поездка» в загробный мир).
Только вера — вера, из какой Эней царь родом.
Сидящий с Ладом и Ильей (или Елисеем). Ли ты поймешь? (помнишь ли ты?) Забываешь?
Ой! дорогой, хороший!

Перед нами — вполне осмысленный старорусский текст, в основном понятный. Упоминаются неизвестные нам имена: Маидим, Езмень. Видимо, названия каких-то местностей в Италии. Прямым текстом упоминается Русь, причем в стандартной для южных славян форме Расия.

Оговоримся еще раз: старорусские тексты тоже далеко не всегда прочитываются до последнего слова. Но если в эт-русском тексте однозначно читаются целые строки и обороты, то возникает уверенность, что язык прочтения выбран верно.

Мальчик с гусем (рис. 19). Ф. Воланский пишет: «Фигура… изображает нагого гетского мальчика с гусем в руках. Эта фигура найдена в 1746 году в тосканских владениях… В течение 100 лет… очень много говорили об этой статуйке… но ни один не сообщил нам достаточного объяснения».

Рис. 19. Мальчик с гусем.

Надпись читается так.

На эт-русском языке (в подлиннике):

Бело гас вея нагнала; до воли дасе Алпану;
Пенате! голен Гета туди нес толе надейс.

На русском языке:

Белого гуся ветер нагнал; вольно отдался Алпану;
Пеняйте! (возможно, — «смотрите», сравни: «пеняй на себя» — Авт.)
Голый Гета туда нес, только надеясь.

Мальчик с птицей (рис. 20). Ф. Воланский: «Эта, уже более двух с половиною столетий известная бронзовая фигура, найденная в 1587 году, неоднократно была срисовываема и толкована, но до сих пор не объяснена…»

Рис. 20. Мальчик с птицей.

Надпись сделана на ноге мальчика.

В подлиннике:

Воле дае; може чо за ни милек чает.

На русском языке:

Волю даю; может быть, что-нибудь милый чает (ожидает).

Двусторонняя камея (рис. 21). Ф. Воланский пишет: «Ульрих Фридрих Копп в „De varia ratione Inscriptiones interpretandi obscuras“, 1827, изобразил эту камею… на заглавном листе, нисколько не говоря о ее содержании… Первая сторона… изображает нагую нимфу Менифею… летящего к ней Купидона… Трехстрочная надпись, изображенная древним славянским, или, что здесь все равно, древним греческим алфавитом».

Рис. 21. Двусторонняя камея.

На лицевой стороне написано:

В подлиннике: Стерела Купила ранит Менифеи.

На русском языке: Стрела Купидона ранит Менифею.

На оборотной стороне надпись из семи строк.

В подлиннике: Яо Саваоф Адониий. Кай еа лаиса идут у тартару скотин.

На русском языке: Я, Саваоф Адоней. Ей! Коли её ругают, идут в тартары, скоты.

Негласный запрет.

Прежде чем завершить эт-русскую тему, не можем воздержаться от комментария по поводу последней надписи на камее. Как можно столько лет ухитряться не «расшифровать» эту надпись? Ведь она написана обычными славянскими буквами. Причем слева направо. Какие трудности мешали специалистам прочитать этот текст?

По нашему мнению, объяснение этому следующее. Сознательно не хотели. Но почему? Наша реконструкция дает ответ.

Поскольку в Западной Европе уничтожали следы того, что великое = «монгольское» завоевание XIV–XVI веков было на самом деле русским, то, естественно, сложился негласный запрет касаться любых напоминаний о былом русском присутствии в Западной Европе. Вылилось это, в частности, в фактический запрет даже попыток использовать славянские языки для расшифровки так называемых «нечитаемых» надписей.

Трагичной была и судьба Ф. Воланского. Ему не простили научных исследований по истории славян в Западной Европе. А.А. Лугин в работе «Славяне и история», опубликованной в журнале «Молодая гвардия» (1997, № 9), писал о нем: «Мы не можем обойти молчанием подвиг профессора Варшавского университета Фаддея Воланского. Мракобесы в церковных сутанах сожгли этого мужественного человека и честного ученого… Иезуиты сложили костер для сожжения Фадея Воланского из его книг. Большего глумления над человеком, смело выполнившим свой долг ученого, представить себе трудно. Таковы были иезуиты в Польше в 1847 г.»..