Правило четырех

– Не бойся, техноведьма. Тебе ничто не угрожает, – словно угадал он мои мысли. – Так вот. Ты хотела знать, что происходит с детьми-техно? Изволь. Как только у ребенка-техно проявляются способности, хоть малейшие, его тут же начинают интенсивно учить математике и программированию. Во-первых, это полезно, во-вторых, безопасно – он не применит свой дар кому-либо во вред. Ибо, когда у ребенка в голове алгоритмы, ему не до…

Он сделал неопределенный жест рукой.

– Не до техноволшебства? – вырвалось у меня.

– Ну, раз ты такая умная, да. Именно.

– А если он не хочет? Может, ему не интересны роботы?

– Искусственный интеллект – это не только биороботы. Это множество разных устройств и приспособлений. Поезд, на котором ты ездила, например. А компьютеры интересны всем.

– А музыкантам? А художникам?

Наместник прищурился и чуть не пригвоздил меня взглядом к сиденью.

– Кого ты называешь художниками? Тех, кто корябает на стенах каллиграффити?

Я не ответила. Зачем он мне все это говорит? Что хочет выпытать? Вместо этого я попыталась увести разговор в сторону:

– Значит, все дети со Светлоярска сейчас делают роботов?

Наместник фыркнул:

– Если бы! Горстка счастливчиков – да. Те, кто оказался пригоден.

Я знала, я чувствовала, что все не так просто!

– А остальные?

– Остальные? Либо чипированы, либо их способности угасли сами по себе. Это ведь… как насморк. Иногда от него выздоравливают.

Мне стало вдруг очень холодно внутри. Кажется, сердце вообще остановилось. Он что, знает про мой насморк? Он специально про него сказал?! А главное…

Я боялась взглянуть на наместника. Боялась вообще поднять голову. Сколько раз после того, как обрушила фонтан на мэра, я применяла техноволшебство? «Аквариум» в библиотеке погасила? Отключила один раз столбики и устроила взрыв в школе? Может быть, я вообще уже ни на что не способна? И медальон молчит… А вдруг… потому и молчит?!

Я разом вспотела. Вцепилась в поручень, изо всех сил сжала зубы, чтобы не заорать от ужаса. Глупая, глупая пчела! Ты считала себя сильной, умной! А попалась в лапы к пауку!

– Кстати, что касается твоего братца, – продолжил наместник, будто не замечая моего состояния. Но я не сомневалась, что он прекрасно его видит! – Как я понял, он тебе не очень-то обрадовался?

– Мы… толком не поговорили, – процедила я сквозь зубы.

– В самом деле? – насмешливо спросил наместник. – Что ж. Я желаю тебе всяческих успехов в завоевании братской любви.

Он издевался. Не явно. Но в его голосе были какие-то нотки, словно звеневшие: «Не верь! Не верь! Мы тебя обманем!»

И только одно сбивало с толку: все это время он разговаривал со мной как со взрослой. Я ошибалась: ребенком наместник меня не считал. Я бы очень хотела знать, что он думает обо мне на самом деле. Зачем усадил на колесо.

Мы поднялись уже довольно высоко. Вид, открывавшийся отсюда, был просто чудесным: маленькие, словно игрушечные, домики, деревца, крошечные машинки, человечки… Вот ползет поезд вдоль холмов – их действительно пять, друг за другом. А с другой стороны – море… Западный берег, я сразу поняла. Потому что вон там, на пирсе, высится крошечная башенка маяка…

Но и вид не радовал. Я ощущала опасность каждой клеточкой своего тела.

– Я предлагаю тебе поединок, техноведьма.

Я подумала, что ослышалась. Медленно повернулась и взглянула на наместника.

– Что?!

– Я совершенно серьезен. И тебя воспринимаю всерьез. Сбрасывать тебя со счетов было бы глупостью. А ты, надеюсь, не считаешь меня глупым. Опасно недооценивать врагов.

Пока я пыталась осознать, что происходящее мне не снится, наместник вытащил из ниоткуда, из воздуха, крутящийся шар. Я вспомнила: похожий был у орлана, только тот переливался разными цветами, а этот был просто темным.

– Не стоит привлекать внимание людей… – проговорил обладатель шара. – Сейчас мы для всех исчезнем.

В ту же секунду я увидела, как медленно вырастают серые крылья из-за его спины. Я не могла оторваться от этого зрелища. Шар крутился, а крылья росли. Вот они уже огромные, больше, чем у орланов. Наконец неуловимым движением наместник спрятал шар. И тут я узнала его. Картина! Это он – тот воин с крыльями, а вовсе не орлан. А неплохо он сохранился, за пять-то веков!

Ну вот пазл и сложился.

– Сейчас мы покинем это место. Не бойся и не брыкайся – я не сброшу тебя на землю, если ты вдруг об этом подумала. Если бы я хотел просто убить тебя, не стоило бы делать столь длительных приготовлений, надеюсь, ты понимаешь.

Если бы хотел «просто убить»? Он что, хочет убить меня «не просто»?

Между тем мой враг – он же сам им назвался – отстегнул одну из цепочек, открыв проход.

– Иди сюда, техноведьма. – Он протянул ко мне руки. – Держись крепче за шею. Я тебя не уроню, не бойся. Мне это не нужно.

Ни убежать, ни отказаться я не могла – он точно все рассчитал, – поэтому сделала то, что он хотел.