Правило крысолова

— А ты думаешь, я воин, на хрен! — повысил голос Ладушкин. — Я держусь на болеутоляющих, у меня было сотрясение!

— Ты не понимаешь, если ты убьешь кого-нибудь этим оружием, тебе ничего не будет, а если я — прокляты будут шесть поколений женщин нашего рода!

— У вас вся семья чокнутая, — заявил Ладушкин, усаживаясь на стул напротив двери.

— Я думаю, что…

— Не надо думать, — перебил меня инспектор.

— Мне кажется…

— Ущипни себя и замолчи.

— Нет, я все-таки скажу, — разозлилась я. — Ты мужчина, тебе простительна тупость и недальновидность. Но мне кажется, что так просто два человека, даже если они террористы, не справятся с дюжиной агентов ФСБ.

— С двумя в холле уже справились.

— А кто-то мог остаться в живых, этот старик например, он очень серьезный…

— Этот старик начальник отдела, он на дело не выходил с брежневских времен. Скажи сразу, чего ты хочешь?

— Пойти и посмотреть. Может, им нужна помощь!

— Подумайте только, какой тонкий ум, какая интуиция и дальновидность! Девочке хочется пойти и посмотреть, какая смелость!

— Да! Интуиция! А где была твоя мужская интуиция, ты ведь тоже слышал про фургон и коробку, но не проявил сообразительности!

Задумавшись, Ладушкин смотрит на меня.

— Ладно, в конце концов, какое мне дело, если чокнутая дамочка хочет утолить свое любопытство, я ведь отстранен, так? Но при одном условии: пистолет — в руку! Можешь не стрелять, угрожай и громко кричи.

— Что кричать? — Я с опаской беру тяжелый пистолет.

— “Руки вверх”, боже ты мой!!

Ладушкин сказал, чтобы я шла сзади, прикрывая его со спины. Я и шла, добросовестно потираясь спиной о его ягодицы, пока он не дернул меня к себе и не зашипел в лицо.

— Почему ты трешься об меня? Отойди на шаг!

— Я должна чувствовать, что ты рядом, я боюсь!

— Достаточно просто слегка касаться меня локтем!

Слегка касаясь спины Ладушкина локтем, я подождала, пока он выглянет из коридора в холл и дернет меня за блузку, приказывая двигаться дальше. В холле, раскинув руки и ноги в стороны, лежали двое мужчин, которые еще полчаса тому назад так ловко подняли меня в воздух.

— Один еще живой, — доложила я спине Ладушкина. Он больно ткнул меня локтем, призывая к молчанию. Так, потихоньку двигаясь двухглавым настороженным животным, мы кое-как добрели до подсобных помещений банка, причем Ладушкин перед каждым поворотом застывал, чтобы потом резко высунуться с выставленным вперед пистолетом, а я держала свой двумя руками, но тяжеленное оружие все равно дрожало, концентрируя на себе все мое внимание и искажая перспективу помещения. Мне казалось, что дуло стало огромным, оно закрыло собой пространство, оно тащило меня за собой, как в компьютерной игре по меняющимся плоскостям условной реальности. Когда Ладушкин резко остановился и застыл, я отвела глаза от дула, и зрение не сразу среагировало на открывшуюся картину. Уставшее от напряжения, оно размазало стены с ячейками, открытую металлическую дверь, лежащих на полу людей в один кроваво-синий мазок с вкраплениями черных расплывшихся цифр, которые при дальнейшей фокусировке оказались номерами ячеек.

Мы вошли в сейфовый зал, минуя подсобные помещения. Ладушкин, убедившись, что в зале находятся только лежащие и только представители конторы — шесть человек, среди них женщина и старик, поставил меня спиной к стене с ячейками, поднял дрожащие руки с пистолетом на боевой уровень — где-то себе под подбородок — и ушел осматривать подсобку.

— Здесь еще один фээсбэшник и незнакомый мне мужчина, — доложил он из коридора, и на расстоянии его голос показался будничным, я расслабила слегка руки, все время мысленно напоминая себе, что нельзя касаться курка. — Открыта дверь на улицу, — продолжил он, — я выгляну, а ты внимательно…

Послышался странный звук. Я подождала немного и неуверенно крикнула:

— Эй, Ладушкин!

Тишина. Потом — осторожные крадущиеся шаги.

Черт с ним, с проклятием! — Я положила палец на курок и перестала дышать. Рядом со мной на полу пошевелился мужчина, я отступила от его окровавленной руки и подумала, что стою как идиотка! Во весь рост, никогда в жизни не державшая оружия, стала тут, здрасьте!

Быстро присела, вернее, упала на колени рядом с раненым. В какое-то мгновение мне захотелось вообще съежиться на полу и притвориться мертвой, как в кино, а когда страшный Лопес подойдет посмотреть, закатить ему всю обойму в латинскую морду! А с чего я взяла вообще, что это будет Лопес? Ладно, не в латинскую морду, но все равно — всю обойму! Именно такого и заслуживает сволочь, отрезающая женщинам головы!

Накачав себя таким образом, я почти рассвирепела, но поняла, что мгновенно вскинуть пистолет и выпалить из него в нужном направлении вряд ли смогу безболезненно для себя и для раненых, лежащих в этой комнате.

Я положила пистолет на пол, осторожно выглянула из-за раскинувшегося мужчины и с облегчением, которое можно сравнить с бешеной радостью и слабостью от счастья, что не нужно стрелять, увидела в дверях лаборантку-Пятницу с чем-то странным в руках!

— Ранена? — спросила она шепотом, когда обвела взглядом все помещение и заметила меня на полу. — Помоги.