Правило крысолова

— Прекратите нести всякую чушь. — Я расслабляюсь и смотрю в окно. — Вы показывали врачу шишку на лбу? Сказали, чем вас ударили?

— Сказал, — кивает Ладушкин. — Сказал, что женщина ударила меня урной в лоб по ошибке, сказал, что претензий к ней не имею, поскольку она находилась в состоянии аффекта и сильного испуга.

— И вам не написали в больничном “сотрясение мозга”? — участливо интересуюсь я, продолжая смотреть в окно.

— У меня в больничном уже стоит диагноз. Там было про сотрясение. И про смещение шейных позвонков. — Ладушкин трогает гипсовый воротник на шее.

— А вы не думаете, что неудачи последних дней, сотрясение, смещение, ушиб ноги, шишка на лбу — в общем, все это повредило вам рассудок?

— Ну что вы, Инга Викторовна, мой рассудок от всего этого пришел в состояние напряженного анализа! Хотите, поделюсь с вами результатами этого самого анализа?

— Не знаю даже, как сказать, но пока вы меня только утомляете необоснованными бредовыми фантазиями.

— А у меня есть факты! — Ладушкин достает из портфеля ксерокопии и раскладывает на столике.

— На немецком?

— Да. Это статьи из газет. Очень любопытно! Вы знаете, что этот самый Зебельхер ловил вашего дядюшку Рудольфа Грэмса три года? Ловил, ловил, а потом пристрелил раненого, в метро, во время операции по захвату террористов из Фракции Красной Армии.

— Коля, давай покороче, через полчаса я выхожу.

— Нет уж, Инга Викторовна, это вы напрягите свои мозговые извилины! Я вам говорю — пристрелил! Добил то есть!

— Ну и что? — Я честно ничего не понимаю. — При чем здесь деньги и моя тетя Ханна?

— Вы что, не представляете себе маниакальную аккуратность и педантизм немцев во всем, что касается профессиональных обязанностей? — От возмущения Ладушкин схватил меня за руку и притянул к себе. — Он, офицер из девятки, не арестовал раненого лидера террористов, не вылечил, чтобы допросить и устроить потом показательный суд, а добил его!!

— Ну и что? — Я дергаю рукой.

— А то, что все счета Фракции КА оказались пустыми! А денег там было достаточно, спонсоров у этой самой КА было немерено! Спрятал ваш легендарный дядя денежки. Снял или перевел!

— И вы думаете, что тетя Ханна знала, где деньги?

— От сорока до пятидесяти миллионов, — отпускает мою руку Ладушкин, откидывается на сиденье и уточняет, — немецких марок.

— И вы думаете, что я сейчас еду за этими самыми деньгами?

— За деньгами или за информацией о них.

— В дом отдыха “Овечкино”, что на болотах под Неклюдовым? — уточняю я.

— А зачем вам еще туда тащиться? — не сдается Ладушкин.

— Минуточку, что там написано про Зебельхера? — Я показываю в листки.

— Да ничего там не написано. Это я по дружбе узнал у одного служаки из конторы имя офицера, застрелившего тогда раненого Грэмса в метро. Он еще пристрелил и женщину, напарницу Грэмса.

— Ее фамилия — Хогефельд. — Я смотрю на Ладушкина пристально, но его оптимизм непробиваем.

— А я что говорю! Ты же сама опознала ее сестру — Анну! — Инспектор опять перешел на “ты”. — Теперь прикинь, зачем к нам сюда приезжать одновременно и Зебельхеру, и сестре террористки, убитой этим самым Зебелемхером?

— Ты думаешь, что за деньгами?

— Здесь написано, что деньги Фракции исчезли. Или были переведены на другие анонимные счета, или сняты и спрятаны. Допустим, я маньяк с тяжелыми последствиями сотрясения мозга. Допустим, этот Зебельхер приехал ловить сестру убитой им террористки, но она-то! Она?! Зачем она приехала, зачем пошла в квартиру твоей тетушки?! Что она искала? Ты вот только дурака из меня не делай, ладно?

Похоже, Коля устал. Дышит тяжело, оттягивает гипсовый воротник и осторожно промокает салфеткой вспотевшую багровую шишку на лбу.

— Ты по датам посмотри. Я все проверил. Ханна приехала в Германию устроить любовную интрижку со своим братом в восемьдесят девятом. С маленькой дочкой. У нее тогда брака с Рудольфом не получилось, она уехала. В девяносто четвертом, уже будучи замужем за Латовым, она приезжает опять. В девяносто пятом она приезжает на могилку любимого братца, знакомится с сестрой Бригит Хогефельд Анной, дерется с ней до крови в ночном баре и больше в Германию — ни ногой! И что случилось такого интересного в ее последний приезд? — азартно шепчет Ладушкин. — Так, мелочь одна. Под машину попал бывший сотрудник бригады GSG-9, напарник Зебельхера, а сам Зебельхер был ранен ножом в потасовке с ночным грабителем!

— Совпадение, — пожимаю я плечами.

— Именно, что конкретное совпадение по числам этих событий и ее пребывания там!

— Ладно. Если ты такой умный и сообразительный, расскажи, при чем здесь засушенный палец?

— Тут я пока пробуксовываю, — сознался Ладушкин, допивая свой чай и засыпая в рот пол пакета архиса. Поскольку после этого он некоторое время не мог говорить, потому что усиленно жевал, я попыталась объяснить свою точку зрения на происходящее.