Правитель Нерфертии

Злобен перенёс Дрикондора прямо в дом Аяд-Гумура. Тот будто всё знал, и велел Гумуру сидеть у него и никому не показываться на глаза до возвращения остальных членов отряда. Когда же это произошло, Аяд-Гумур первым делом приказал всем молчать о деталях произошедших событий. Он объявил в деревне, что отряд нашел мальчика, в которого вселился дух Зла, и вернулся восстановить силы и подготовиться к бою. Однако силы Зла велики, и нужно выступить всем вместе… На третий день все, кто был рангом выше Ерп-Гумура, отправились в путь.

Разбив лагерь недалеко от Гормофона, гумурцы разместили наблюдателей и стали ждать. День кончался, но никаких следов Наинекса не обнаруживалось.

– Где же он? – спросил в третий раз Дрикондор.

– Должен быть. Не думаю, что Наинекс не придет.

Они ещё немного постояли. Стая птиц, издавая не самые приятные уху звуки, пролетела над ними в сторону города. Огромный пассажирский крейсер стартовал с космодрома столицы и прошёл сквозь еле-заметное защитное поле, поднялся над горной грядой недалеко от лагеря гумурцев… и взорвался. Обломки разлетелись во все стороны, защитное поле города заколебалось, поглощая взрывную волну. «Началось», – судорожно сглотнул внезапно набежавшую слюну Дрикондор.

Там, где только что набирал высоту крейсер, парила одинокая человеческая фигура, сжимающая в руке посох. Посох блестел в лучах солнца, казалось он собрал все лучи заходящего солнца и отражает их одним гигантским зайчиком. В висках завибрировал громкий и высокий голос:

«ВЫ МОГЛИ БЫ НЕ ВМЕШИВАТЬСЯ, НО ПРЕДПОЧЛИ СМЕРТЬ. Я ДАМ НАИНЕКСУ ЕЩЁ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, ГОРОД ПОДОЖДЕТ. А ПОКА ПОИГРАЮ С ВАМИ!»

– Все дозорные мертвы, – холодно сказал Аяд-Гумур, – Дрикондор, мы уходим в лагерь. Перемещение произошло мгновенно.

Голос Аяд-Гумура звучал над толпой взволнованных гумурцев:

– Мы далеко от нашего Нири, но помните, у нас есть его осколки. Если мы будем работать синхронно, то создадим достаточную силу и сможем если не победить, то противостоять врагу. Быть может, мы даже значительно ослабим его. Помните о миллионах людей в городе, пока мы угрожаем ему, Зло не коснется Гормофона.

Да, нам нужен Правитель Нерфертии, но и мы нужны ему! Это наш общий враг, Наинекс Неир придет, я уверен в этом!

«ВСЁ, ДОГОВОРИЛ, СТАРЫЙ ХРЫЧ?! ТЕПЕРЬ ПРОДОЛЖИМ!»

«Щит!», – Гумурцы разом активировали подготовленное заклинание. И вовремя: гигантский солнечный зайчик внезапно погас, поток чёрного пламени выплеснулся из посоха, обнял появившийся над лагерем гумурцев защитный купол, лениво обошел его и продолжил бушевать, выжигая все вокруг.

Время, подаренное Предатом, не было потрачено зря. Все три дня гумурцы разрабатывали и тренировали тактику будущего боя. Часть гумурцев держала щит, а часть начала атаковать. Силы были явно неравны, и хотя щит держался достаточно уверенно под напором пламени, ни одна из атак не достигала Предата, казалось, о просто отмахивался от них, как от мух.

Предат забавлялся. Не было никаких заклинаний, он просто медленно увеличивал напор черного пламени, рвущегося из пульсирующего навершия посоха… Всё больше и больше энергии уходило на защиту, гумурцы уже не могли атаковать. Пламя бурлило и кипело, вся земля вокруг лагеря, сколько хватало глаз, была выжжена дотла. Дрикондор с ужасом заметил, что гумурцы один за другим падают на землю, обессилев, но продолжал держать защитное заклятие. С каждым падением энергия его кристалл расходовалась все быстрее, сфера невидимого щита же неуклонно истончалась, черные всполохи пламени приближались ближе и ближе.

Внезапно он понял, что щит уже некоторое время не ослабевает, а наоборот, стал каким-то другим, более упругим, плотным и как-то неохотно принимает энергию его Нири, у него даже появилась возможность перевести дух. В голове раздался мысленный крик – «Не время сейчас, Сагранд! Не мешай, просто уйди!» и, обернувшись, он увидел величественную и страшную картину – вокруг лежали в нелепых позах гумурцы, не в силах пошевелиться, а посередине стоял Аяд-Гумур в распахнутом плаще.

Его длинная белоснежная борода развевалась, словно на ветру, а руки, растопыренные шестипалые руки были широко расставлены в стороны. Из пальцев струилась дымка, переливающаяся черными всполохами, и эта дымка жадно впитывалась невидимым щитом. Широко раскрытые и абсолютно черные глаза Аяд-Гумура не мигая смотрели на Предата, в них читалась неподдельная ненависть.

«НАКОНЕЦ-ТО И САМ АНДАФИР ПОЖАЛОВАЛ НА ПРЕДСТАВЛЕНИЕ…», – медленно проговорил Предат.