Правитель Пустоты. Дети песков

– Вполне возможно, что один раз заметили случайно, а потом заподозрили неладное. Нынешний генерал-император Кагатт Ястребиный Клюв – очень хитрый и ловкий правитель. Такого у ифритов давно не было. Он рассчитывает в первую очередь не на грубую силу, а на тайных агентов, шпионов и свое коварство… Не исключено, что в пустыни Асвен он без лишней огласки направил разведчиков, чтобы они заметили малейшие признаки существования здесь жизни. И кто-то очень внимательный обнаружил сардобы и птиц.

– Получается, теперь в опасности и все остальные Барханы, которые пользуются той же системой? – голос девушки стал глуше, она ощутимо напряглась.

– Против ифритов играет тот факт, что они не предполагают, сколько подобных городов может быть в пустынях, а пески стелются до горизонта. На поиски других Барханов у них уйдут годы.

– Все равно, – Лантея тяжело вздохнула, – мы больше не можем чувствовать себя в безопасности.

Разговор сам собой затих. Караван обездоленных хетай-ра уверенно двигался вперед, рассекая длинные угрюмые коридоры Диких тоннелей. Через какое-то время к колонне вернулась одна из отправленных на разведку групп. Та самая, в которой был и Манс. Юноша, словно настоящее божество, принес жителям свет. Он выступил из-за поворота во главе своего небольшого отряда, неся в руках наполненные светлячками стеклянные фонари. Остальные хетай-ра из его группы тоже сжимали драгоценные сосуды. Свет насекомых был не очень ярким, но в условиях полнейшей темноты коридоров он показался настоящим солнцем.

Среди жителей сразу же раздались восторженные возгласы. Светляков раздали и распределили по всем желающим, у многих теперь оказались свои собственные фонарики, источавшие мягкий зеленовато-желтый свет. Аш тоже трепетно держал в ладонях созданный Лантеей стеклянный светильник, где неторопливо летали маленькие жучки.

В этот раз лагерь решили разбить раньше, чем начнут уставать немногочисленные дети и старики. Мерионе доложили о том, что впереди нашли огромных размеров пещеру, границы которой оказалось невозможно рассмотреть, но, судя по журчанию, доносившемуся из ее глубин, на самом ее дне протекал небольшой ручей. Однако, как только караван ступил в найденный зал, выяснилось, что единственным доступным местом для ночевки был небольшой каменный выступ, начинавшийся от входа и подобно языку вытягивавшийся над черной бездной, где-то далеко внизу которой и шумел пресловутый ручей. Судя по эху, даже потолок пещеры уходил ввысь на сотни метров, но в остальном место казалось спокойным. Пространства на выступе оказалось достаточно, чтобы все могли с комфортом разместиться, хотя ветер в этом зале был очень сильным. Зато можно было с уверенностью говорить, что на лагерь никто не посмел бы напасть – единственный вход на природный козырек был узким и хорошо просматривался.

Многие с опаской подходили к самому краю выступа и пытались разглядеть что-нибудь внизу, но каскады песчаника, уходившие далеко на нижние уровни Диких тоннелей, терялись в абсолютной темноте. Аш и Манс примкнули к мужской половине лагеря и организовали свои спальные места ближе к окончанию каменного языка. Юноша с восторгом делился с профессором впечатлениями от разведывательной миссии. Лантея же решила спать вместе с Мерионой, которая предпочла разместиться дальше от простых хетай-ра, под укрытием небольшого скального обломка.

Практически у самого входа поставили стражей. Пятерым воинам поручили охранять пролом, сменяя друг друга на посту, и следить за временем. Теперь, когда Мансу и его подручным удалось обеспечить лагерь светом, Лантея настоятельно порекомендовала Мерионе организовать некое подобие дежурства возле молитвенных песочных часов. Стражи, сменяясь каждые полтора часа, должны были, не отрываясь, следить за временем, делая соответствующие отметки, чтобы разбудить выживших ровно через восемь часов сна. Это позволило бы всем хетай-ра наконец вернуться в четкие рамки правильного восприятия времени, которое они утратили во мраке.

Однако полноценно выспаться Лантее этой ночью не удалось. Сначала Мериона ворочалась на своей лежанке рядом с ней, постоянно шумно вздыхая, а после и вовсе ушла куда-то бродить, пытаясь справиться с бессонницей. Вернулась она далеко не скоро, но зато сразу упала на свое место и задремала без лишних слов, наконец позволив и Лантее предаться отдыху. Но когда над стоянкой уже давно разносилось лишь сонное дыхание пяти сотен выживших, рядом с сестрами раздались чьи-то бесшумные осторожные шаги и прозвучал тихий нетвердый голос:

– Матриарх, сестра матриарха… Простите, пожалуйста, что прерываю ваш сон, – это говорила одна из стражниц, и выглядела она крайне встревоженной.

– Что… Что такое? – вяло отозвалась Мериона, которая в полусонном состоянии не могла понять, что от нее хотели.

– Простите ради Многоликой Матери! – робко сказала девушка, нервно облизнув пересохшие губы. – Но в лагере произошло убийство. Я решила, что необходимо оповестить вас в первую очередь.