Правитель Пустоты. Дети песков

– И почему же вы посчитали необходимым сообщить об этом на общих городских слушаниях? – не без усталости в голосе поинтересовалась матриарх.

– Это весьма странно. Почтовые орлы никогда не теряются в дороге и самовольно не покидают птичник. А здесь сразу восемь особей, посланных с письмами, по одной друг за другом пропали, – серьезно ответил мужчина. – Подобное случалось лишь раз на моей памяти, сразу же после того, как сестра матриарха Чият Анакорит покинула Бархан. Но тогда не возвращались птицы, посылаемые лишь в одном конкретном направлении… Быть может, младшая дочь матриарха Лантеялианна помнит о тех случаях.

– Верно. Помню, – встрепенулась Лантея, подав голос. – Несколько орлов, из тех, что я отправляла тете за хребет, бесследно исчезли где-то по дороге. Мне приходилось посылать птиц связанными парами, чтобы более молодые особи выучили новый маршрут у опытных почтовых орлов, но они так и пропадали по двое… Однако тогда мы с вами, уважаемый смотритель Акила, списали это на песчаные бури, довольно активные в то время.

– Именно так, младшая дочь матриарха, – подтвердил немолодой хетай-ра, почтительно склонив голову. – После какого-то момента все это прекратилось довольно быстро, не вернулось всего четверо или пятеро особей. Но теперь птицы стали пропадать вновь, и уже в гораздо большем количестве. К тому же, исчезают орлы, посылаемые в любых направлениях. Что исключает вариант с попаданием в самумы, как вы сами понимаете…

– Это дурной знак, – сказала Лантея, нахмурившись. – Такие совпадения подозрительны.

– Не вижу здесь ничего подозрительного, – чуть громче, чем надо, властно произнесла матриарх, даже не повернув лица в сторону дочери. – Это животные, они обладают собственной волей, над которой мы порой не властны. В конце концов, на поверхности их могли поймать хищники, плохие погодные условия сбили их с пути, или же просто птицы остались в других Барханах после перелета.

– Но это же не единичный случай! Восемь особей… – возмутилась было Лантея.

– Тишина! – чуть прикрикнула матриарх, оборвав речь младшей дочери на середине, а после мягко и в тоже время строго обратилась к управляющему птичником. – Продолжайте свою работу, смотритель Акила. Скоро ваши орлы вернутся. Вам не о чем беспокоиться.

Управляющий ушел опечаленным, это явно читалось на его худощавом морщинистом лице, а вот Лантея, смущенная и взволнованная окриком матери, лишь сильнее задумалась на тем, как необычно выглядели эти исчезновения. Она сама много общалась с почтовыми птицами в свое время, знала их повадки и то, что они просто не могли нигде заблудиться. Это были чрезвычайно умные создания. Девушка твердо решила, что стоило подробнее разобраться в этой ситуации после слушаний, раз уж матриарху было все равно.

Ашарха же совершенно не интересовали выступления, из которых он не понимал ни единого слова. Профессор неуверенно себя чувствовал, стоя рядом с троном своей спутницы у всех на виду и стоически сдерживая кашель, рвущийся наружу. Периодически он ловил на себе очередной любопытный взгляд и просто мечтал о том, как бы все это скорее закончилось. А вот предстоявшее выступление перед этой самой требовательной публикой и вовсе страшило его безмерно. Чтобы хоть как-то занять себя и отвлечься, преподаватель изучал правящую семью, впервые увиденную им в полном составе. Матриарх каждой своей чертой напоминала то каменное изваяние, которое Аш только недавно разглядывал в длинных палатах с бюстами. Она сидела прямо, подбородок был приподнят, а на лице сложно было прочитать хоть какие-то эмоции. Ее старшая дочь, занимавшая трон по правую руку от матери, старалась во всем подражать правительнице. Хетай-ра сидела в абсолютно идентичной позе – распрямив ладони на подлокотниках и сдвинув колени, своими огромными глазами она гипнотизировала каждого просителя. Ее элегантное оливковое платье струящимися складками спадало до самого пола и, даже несмотря на подвешенный к поясу топорик, выглядела эта молодая женщина изящно, хоть от нее и веяло едва уловимым шлейфом опасности. Профессор невольно сравнил Мериону с младшей сестрой, которая, слегка ссутулившись, сидела на троне, устало подперев подбородок рукой. Для одной слушания были торжественной церемонией, где можно было продемонстрировать свою власть и силу, для другой же – скучной обязанностью.