Правитель Пустоты. Дети песков

Пробуждение было ранним, даже по меркам самой Лантеи, которая не имела обыкновения долго спать. Стражи времени еще не разбудили город, и весь Бархан пребывал в сладкой дреме. И лишь младшая дочь матриарха, проклиная испытания, традиции и волю своей венценосной матери, готовилась к отправлению в пустыни. Подобрав подходящую одежду – свободную рубаху в пол и длинный светлый плащ с капюшоном, – Лантея обмотала голову платком, оставив угол ткани, чтобы им можно было закрыть лицо до глаз, когда она выйдет на поверхность. Мягкие тканевые сапоги до самых колен и митенки для защиты рук – девушка в волнении проверяла свою экипировку по несколько раз, опасаясь, что могла о чем-то позабыть. Стеклянный нож Манса удобно устроился на поясе, служа постоянным напоминанием о клятве верности брата. И теперь можно было отправляться на рыночную площадь, где ее должны были проводить на испытание.

Дворец выглядел вымершим: тихие коридоры с тусклыми фонарями, где помимо утомленных стражей, несших ночную смену, не было ни единой души. Бесшумно скользя вдоль длинных проходов, Лантея издалека услышала разговор на повышенных тонах, раздававшийся с центральной лестницы дворца, связывавший корпуса здания. Два голоса, мужской и женский, о чем-то яростно спорили, а эхо разносило каждое их слово по этажам и ближайшим залам. Кто мог в такое раннее время позволить себе шуметь во дворце?

Нахмурившись и тихо шагнув на верхнюю площадку, откуда открывался вид не только на саму лестницу, но и на весь холл, девушка сразу же заметила две фигуры, застывшие напротив друг друга. Ее старшая сестра Мериона, облаченная в свой излюбленный охотничий наряд с мантией, застегнутой тяжеловесной фибулой в виде змеи, и с топориком на поясе отчаянно спорила с Бартелином, одетым в привычную сыромятную броню и желтый плащ. Оба они были на взводе, разгоряченные злобой и напряженные, как натянутая тетива. Разговор явно был не из приятных и продолжался уже долго, судя по красным лицам.

– Ты не можешь знать это наверняка! – кричала Мериона.

– Мои глаза и уши повсюду, – жестко ответил Бартелин, и его покрытое татуировками лицо скривилось. – Не надо сомневаться в моих вестниках!

– Но это же полнейшая глупость… Как такое вообще могло произойти?..

– Важно другое. Это игра за моей спиной, я терпеть не могу подобное! – сказал муж матриарха. Он, держа руку на своем кожаном поясе, так крепко сжал пальцы, что щелкнули суставы.

– Но ведь конкретного ответа не было. Все еще в силе!.. – с надеждой произнесла женщина, нервно потерев свою левую мочку.

– О дальнейшем ожидании не может быть и речи. Мое доверие исчерпано, – бросил Бартелин. – Я пошлю Харши, и это будет лучшим выходом из ситуации…

Неожиданно Мериона скользнула взглядом по верхним этажам холла, будто почувствовав, как кто-то молча наблюдал за спорящей парой, и остановилась на Лантее, облокотившейся на парапет балюстрады и с интересом прислушивавшейся к оживленной беседе.

– Сестра! – окликнула ее Мериона, прищурив свои большие подведенные глаза, от чего стала еще больше похожа на песчаную эфу, приготовившуюся к прыжку.

– Я помешала вашему разговору. Простите, – лукаво хмыкнула Лантея и медленно начала спускаться по ступеням. – И что же или кто послужил причиной для такого спора?

– Не твоего ума дело! – Мериона скрестила руки на груди.

– Это была пустая болтовня, – резко сказал, как отрезал, Бартелин. – А теперь моей старшей дочери пора поспешить на рыночную площадь к началу церемонии, не так ли?..

– Но я…

– Иди вперед, Мериона, – грубо прикрикнул муж матриарха и одарил собеседницу красноречивым взглядом. – А я сам провожу Лантеялианну и побеседую с ней. Как отец с дочерью.

Старшая сестра откровенно замялась, но через мгновение все же кивнула Бартелину и поспешила к выходу из дворцовых залов, вняв его намеку. А вот Лантея, сосредоточенная и хладнокровная как никогда, спустилась на лестничную площадку и приблизилась к отцу. Его высокая татуированная фигура в слабом сиянии светлячков выглядела пугающе и достаточно грозно, а ощущение непередаваемой опасности, что расходились от воина кругами, чувствовала даже Лантея, внутренне боясь этой силы. Тем более что она была одной из тех немногих, кто прекрасно знал жестокий нрав Бартелина и видел, с какой непоколебимостью он пытал пленных и преступников, а после вел их на казнь. Это был беспощадный хетай-ра, лишенный какого-либо сострадания и мыслящий лишь об одном – предупредить и устранить любую угрозу, которая могла навредить матриарху, его путеводной звезде.

– Ты готова пройти первое испытание? – спросил воин, пристроившись по правую сторону от Лантеи, не предложив ей руку и даже не касаясь ее краем своей одежды.

Они оба двинулись прочь из дворца, пересекли холл с центральной лестницей, прошли насквозь пустовавший тронный зал и покинули здание. И лишь тогда Лантея решила ответить на вопрос.

– Да. Я готова.

– Твоя уверенность в собственных силах по-прежнему непоколебима, – усмехнулся отец. – Она поможет тебе выжить в пустынях. Но приведет к проблемам в Бархане.