Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)

— Все эти странные названия ничуть не проясняют ситуацию, — зычным голосом воскликнула Адаччири, нетерпеливым движением рук отгоняя от себя собственных советниц, которые назойливыми мухами вились вокруг нее и пытались что-то нашептать. — Нам придется выслушать и другую сторону. Если уж сложилась такая ситуация, что сестра обвиняет сестру, то необходимо узнать мнение каждой по поводу произошедшего. Что скажете, Иамес?

— Вынуждена согласиться с вами, — ответила матриарх Первого Бархана, потирая длинными пальцами с ухоженными когтями свои виски. — Лантеялианна, выйдите в центр.

Мериона с досадой искривила губы, складывая руки на груди и пододвигаясь, освободив ораторское место для младшей сестры. Лантея спустилась к площадке, поманив за собой Ашарха. С вершин амфитеатра за происходящим жадно наблюдали все присутствующие: кто-то с любопытством ожидал словесной дуэли, другие же напряженно хмурили брови.

— Я благодарю Совет Пяти Барханов за предоставленную честь выступить на этом заседании, — угрюмо начала девушка, высоко задрав свой маленький круглый подбородок и бесстрастно изучая купол из темного стекла. — Некоторые факты, озвученные матриархом Мерионой, являются чистейшей правдой, однако, также есть моменты, которые она осветила достаточно скупо или и вовсе избежала их. Я бы хотела прояснить их подробнее. Начать, действительно, следует с того, что я самолично покинула Третий Бархан полтора года назад, последовав по стопам своей тети Чият, родной сестры Гиселлы. Она давно ушла из города и поселилась в стране людей, изучая их традиции и нравы, постигая историю рас, о существовании которых хетай-ра не подозревали тысячелетиями.

Свистящий шепот мгновенно облетел зал заседаний, но сразу же стих, как только Иамес подняла вверх ладонь, призывая собравшихся к молчанию. Лантея улыбнулась про себя: даже несмотря на неприятную ситуацию, в которой она оказалась, информация о поверхности наконец нашла своих слушателей. Это можно было считать маленькой победой в битве, хотя остальная война уже давно казалась ей проигранной.

— Я прожила с ней какое-то время, изучив язык людей и их быт, даже совершив небольшое путешествие. Но, как истинной дочери своего народа, мне хотелось донести эти знания до Барханов, чтобы рассказать хетай-ра о лучшей жизни. Осознавая, что подобного рода сведения могут быть приняты с недоверием, я пригласила с собой ученого мужчину-профессора, который милостиво согласился поделиться собственными познаниями о мире с моим народом. Как видите, он отличается от нас: у него нет когтей и клыков, его волосы темны, кожа смугла, и он не способен подчинить себе песок. Ему неведом наш язык, он верует в другого бога, но не желает зла нашему миру. Однако дома меня встретили агрессивно, несколько раз подвергнув опасности не только мою жизнь, но также и жизнь моего родного брата и этого человека.

— О какой опасности вы говорите? — решительно прервала рассказ Лантеи сосредоточенная Иамес.

— Исключительно благодаря милости Эван’Лин удалось остановить наемного убийцу, который совершил покушение на брата Манса и профессора во дворце. На следующий же день была предпринята попытка отравления, которая опять же по чистой случайности закончилась ничем. Но отдельное внимание Совета я прошу обратить на тот факт, что последнее покушение на меня было совершено во время прохождения испытания тьмой в Диких тоннелях, — безжалостно закончила Лантея, чувствуя поднимающееся в глубинах ее души волнение.

— Какое святотатство! — воскликнула Адаччири, рывком поднимаясь со своего места.

— Бласфемия, — поморщилась Иамес. — Опорочить ритуал общения с богиней чужой кровью… Это немыслимо. Если вы, конечно же, говорите правду. В чем я не могу быть уверена. Кто мог посметь совершить это?

— Моя сестра Мериона, — холодно и непоколебимо ответила Лантея, глядя прямо в удивленно распахнутые глаза матриарха Первого Бархана.

— Ложь! — яростно выкрикнула Мериона, сжимая кулаки.

— Невозможно… — потрясенно проговорила Адаччири. — Это нелепо звучит.

— Вы должны обладать неопровержимыми доказательствами, чтобы говорить такое, — на удивление спокойно и серьезно сказала Иамес, неторопливо принимая сидячее положение.

— Вам не кажется, что эта фраза применима не только ко мне? — поинтересовалась Лантея. — Да, я напрямую обвиняю мою сестру и отца во всех совершенных покушениях. Хотя Бартелина уже осудила богиня, упокоив его грешную душу. Мериона изначально была настроена против меня, она опасалась, что информация с поверхности подточит власть матриарха, поэтому решилась на убийство. Все подосланные воины подчинялись напрямую моему отцу, а признание сестры я случайно подслушала. И никаких свидетелей и улик у меня нет. Точно так же, как их нет и у Мерионы, которая смеет обвинять меня в предварительном сговоре с напавшими на Бархан ифритами. Я ничуть не меньше нее желаю своему народу добра. И никогда, я повторюсь, никогда! Не стала бы жертвовать тысячами жизней ради власти, захваченной силой.