Правитель Пустоты. Цветок пустыни (СИ)

Лантея кивнула, поддерживая своего спутника. В коридорах дворца действительно ходило множество посторонних: мелькали не допущенные на Совет члены делегаций из других полисов и всюду бродили выжившие из Третьего Бархана, которым нечем было себя занять. По пути к хозяйственному крылу девушка пересказала все, что произошло на заседании, лишь немного изменив эпизод с обвинением Мерионы. Лантея не хотела, чтобы Манс был в курсе того, что она невольно подслушала его признание в Диких тоннелях. Неравнодушие брата и его чистая открытая душа стали настоящей отрадой для девушки: если бы между ними в этот момент вклинилось признание брата в сокрытии виновников всех покушений, то этой нежной дружбе настал бы конец. А Лантея больше всего на свете не хотела терять чувство родственного тепла, лишь недавно впервые поселившееся внутри нее.

— Я не ожидал, что Мериона так себя повести. Поведет, — мгновенно исправился юноша.

— Мне кажется, это было вполне в ее духе, — не согласился профессор, захлопывая дверь, как только вся троица оказалась в узкой комнате, выделенной Ашу и Мансу. — В конце концов, Лантея к этому морально готовилась. Правда ведь?

— Все равно было неприятно, — по лицу девушки скользнула тень. — Она была так зла, словно с самого моего рождения мечтала только о том, как бы казнить меня. Раньше я не замечала в ее характере этой свирепости…

— В любом случае, как ты правильно сказала, ни у нее, ни у тебя нет никаких доказательств. Если в Совете сидят адекватные правительницы, то тебя не осудят, — уверил преподаватель.

— Им придется кого-то осудить. Из них двоих не может быть, чтобы две были невиновниками, — с сожалением констатировал Манс, садясь на край своей кровати.

— Да, я тоже так считаю, — Лантея села рядом. — Завтра Совет вынесет вердикт. Всего три голоса, из которых лишь Сигрида выглядит единственной, кто может встать на мою сторону. Матриарх Второго Бархана Адаччири, как мне кажется, сама еще не определилась. Обыкновенно она придерживается нейтралитета или отмахивается законами и проверками, а вот Иамес настроена против. И, что самое неприятное, против нас обеих. Это чувствуется. Я не верю в то, что осудят одну Мериону, это было бы слишком просто. Поэтому мы должны подготовиться к побегу.

— Если завтра тебя осудят, то из зала уже не выпустят, — осторожно проговорил Ашарх, начиная по старой привычке нервно щелкать суставами пальцев.

— Я все же не простая хетай-ра, — неожиданно хитро улыбнулась Лантея, отчего ее льдисто-голубые глаза на мгновение ярко вспыхнули внутренним огнем. — Я сестра матриарха, таких не запирают в тюрьмах. Соответственно статусу меня, скорее всего, разместят в отдельных покоях. И вряд ли поведут туда под конвоем. Это слишком оскорбительно для члена правящей семьи. Поэтому у меня будет шанс сбежать, но действовать нам всем придется очень быстро.

Всю оставшуюся половину дня друзья провели в сборах и подготовке к побегу. Они заранее договорились о месте, где решено было встретиться после заседания, если бы все пошло по худшему сценарию. Немногочисленные вещи, которые пережили эвакуацию и почти двухнедельное скитание по Диким тоннелям, уместились на самом дне сумок. А остальное свободное пространство заполнили едой и одеялами.

Из Первого Бархана вело несколько путей, но троица намеревалась подняться наверх, в пустыни Асвен. Половина оставшихся у Лантеи стеклянных монет ушла на подкуп неблагонадежного вида торговцев, в изобилие гуляющих с коробами по ярмарке. Они поделились информацией о том, что на поверхность можно было попасть двумя дорогами: с помощью узкой винтовой лестницы в одном из прилегающих к основной пещере залов, которой пользовались пешие путники, или же через длинный крытый серпантин, начинающийся у самой реки и открытый для торговцев и караванов с поклажей. Второй выход охранялся слабее, поскольку не считался главным и заканчивался в сложной сети пещер уже на поверхности, где в изобилии гнездились сольпуги. Спутники решили бежать через него.

В полдень следующего дня заседание Совета Пяти Барханов торжественно продолжилось. Лантея отправилась на него лишь в сопровождении сестры, решив оставить профессора с братом. Состав заседания не изменился: матриарх Васпия так и не порадовала никого своим присутствием. Как только разряженные в богатые наряды правительницы торжественно поднялись на свои места, Иамес негромко прокашлялась и первой взяла слово:

— Я открываю второй день заседания Совета Пяти Барханов. Уповаю, что милостивая богиня внимает нам и подскажет мудрые решения, ибо сегодня нам следует определить дальнейшую судьбу дочерей Гиселлы Анакорит.

— Матриарх Иамес, — Адаччири почти сразу же неучтиво вмешалась в поток размеренной речи, лениво поднимая над головой свою пухлую руку. — Прежде чем вынести вердикт, я думаю, мы все должны еще раз выслушать сестер. Они могли изменить свое мнение касательно друг друга. Что если на них повлияло вчерашнее заседание? Да и, в конце концов, я сама еще не выяснила для себя, кто же здесь прав, а кто виноват. Вы не возражаете?