Правители эпохи эллинизма

Таков рассказ Плутарха [Антоний, 65 и сл.]. Хотя Плутарх и не был свидетелем описываемых им событий, он, должно быть, располагал достоверными источниками. Какие чувства владели сердцем царицы? Может быть, попытаться отделить собственную судьбу от судьбы своего патрона, а затем обратиться с предложением мира к Октавиану? Могла ли она вообще надеяться на пощаду у этого холодного и расчетливого противника? Война, которую вели римляне, была направлена исключительно против нее, царицы Египта, а не против Антония, и ей нетрудно было себе представить, что ждало ее после капитуляции. Но если Клеопатра когда-либо и обдумывала всерьез возможность разрыва с Антонием, то вскоре она ее отвергла как нереальную. Наоборот, проигрыш морского сражения у Акциума еще больше сблизил обоих влюбленных. Им надо было постараться преодолеть временную депрессию и осмотреться в поисках новых возможностей для сопротивления. В Риме же господствовало убеждение, что бегство царицы отодвинуло окончание войны в далекое будущее. Выражения радости по поводу победы у Горация достаточно сдержанны — египетская царица, большой враг римского народа, отнюдь не была еще повержена. В Риме это хорошо понимали.

Антоний также снова начал питать надежду. Он приказал Канидию, командовавшему сухопутным войском у Акциума, как можно скорее отступить через Македонию в Малую Азию. Своим друзьям Антоний преподнес богатые дары и отослал их в Коринф, посоветовав им примириться с Октавианом. Солдатам, служившим в войске и на флоте Антония, бегство их полководца на первых порах осталось неизвестным. Когда же слух об этом дошел до них, все были поражены, что он бросил произвол на судьбы не менее 19 непобежденных легионов и 12 тыс. всадников. Однако они и впредь хранили ему верность, в которой некогда поклялись. В течение семи дней они отказывались пойти на капитуляцию, предложенную Октавианом. И лишь бегство Канидия сломило их сопротивление, они сдались победителю, который обещал им в будущем лично позаботиться об их щедром обеспечении.

Антоний между тем направился в Ливию. Клеопатру он отослал вперед в Египет через Паретоний. Но в Ливии легионы перешли на сторону противника Антония Октавиана. Клеопатра же торжественно прибыла в гавань Александрии на кораблях, украшенных венками, и в сопровождении победных песнопений. Однако она не чувствовала себя здесь более в безопасности от Октавиана и поэтому начала готовиться к тому, чтобы покинуть Египет. Для этого она велела перетащить несколько кораблей по суше через перешеек в Акабский залив и погрузить на борт свои самые ценные сокровища. Все было готово к отплытию, даже команда уже находилась на кораблях, но набатейские арабы сожгли суда, так что от задуманного предприятия пришлось отказаться. Тем временем Антоний, который, видимо, все еще ничего не знал о капитуляции своего сухопутного войска у Акциума, велел построить для себя новую резиденцию на острове Фаросе. Здесь он жил в обществе своих друзей и говорил, что хочет вести такой же образ жизни, как мизантроп Тимон, поскольку испытания, выпавшие на его долю, нисколько не отличаются от того, что пришлось пережить Тимону; Антоний считал, что он обижен всем миром и предан большинством друзей. Впрочем, некоторые из них остались при нем. Они образовали клуб «совместно стремящихся к смерти», предавались застольным радостям и тешились мыслью о близком конце.

Положение в Александрии было безотрадным, воля Антония была сломлена, а Клеопатра обдумывала все новые планы, как ей покинуть Египет и уйти от мести Октавиана. Но куда ей было направиться? На запад, в Испанию, на восток, в Азию, или, наконец, в Индию, значительно приблизившуюся к Египту благодаря освоению прямого пути через открытое море? На всякий случай она опробовала целый ряд смертельных ядов. Их действие испытывали на преступниках, приговоренных к смертной казни. Но Клеопатра осталась недовольна действием ядов: самые сильные из них причиняли страшные мучения, более слабые — слишком затягивали наступление смерти. Тогда она начала наблюдать за животными, которых стравливали друг с другом. При этом она заметила, что укус одной из змей влечет за собой относительно безболезненную смерть.