Правительница Д'Хары (СИ)

Он вышел немного вперед, покидая тень от колонны, и теперь стоял под стеклянным куполом, освещенный лишь светом невиданно близких звезд. Его одежда переливалась, будто поблескивая серебром, а на лице были отражены умиротворение и неторопливость, которые были свойственны лишь духам, мир которых уже был связан с одним только безвременьем.

Ричард вдруг почувствовал, как вся легкость испарилась из его тела. Он едва смог сделать несколько шагов, как вдруг застыл, не смея оторвать взгляд от лица мужчины напротив.

— Отец, — только и сумел промолвить он слабым полушепотом. Он никак не ожидал увидеть его, поэтому не знал, что мог сказать. Казалось, не было ничего, что они могли обсудить после всего произошедшего.

— Забудь о том, что было раньше, — ласково обратился к нему Даркен, и его лицо будто посветлело, — мы оба прощены, сын мой.

Ричард до сих пор помнил в мельчайших подробностях, как лезвие Меча Истины светилось белым, пронзая сердце отца. И он никогда не забудет, как искра жизни уходила из его потускневших, охваченных подлинным безумием глаз.

Ричард в неверии смотрел на лицо призрака, будто видел его в первый раз. В последние годы жизни он давно уже не был таким — спокойным, расслабленным и одухотворенным. В Искателе вдруг проснулся ребенок, маленький мальчик, который когда-то с радостью бежал к своему отцу, чтобы обнять его и оказаться в его руках.

Блондин терпеливо ждал, когда другой мужчина будет готов продолжить разговор, и Ричард, хоть и не был до конца готов к этому, все же знал, что его визит не был случайным.

— Где мы находимся? — спросил он, вновь осматриваясь вокруг. Небо над ними почернело, поэтому в помещении стало немного темнее, нежели раньше. Взгляд Ричарда вновь обратился на черные ворота, что находились за спиной Даркена Рала.

— Это — вход в Храм Ветров, — он указал на него белоснежной рукой, слегка развернувшись, — а место, в котором находимся мы, называется Мост. Он связывает Мир Живых и Мир Мертвых, то есть тот, в котором находится храм. Я пришел, чтобы помочь тебе попасть в него, когда придет время.

— «Когда придет время»? — удивился Ричард, почувствовав, как отец выделил эти три слова. — О каком времени ты говоришь?

— Время исполнения пророчества, которое откроет двери в Храм Ветров, — терпеливо пояснил старший Рал. — Верно, ты уже слышал его.

Ричард кивнул.

— «Только наследница магии любви и ярости, порождение белого и черного, та, что соединит вместе две величайшие державы, сможет остановить огненный вал человеческих смертей», — Ричарду было не так сложно выудить пророчество из своей памяти. Оно врезалось в нее настолько прочно, что вряд ли он сможет забыть его когда-либо.

— Или, — вдруг продолжил его слова Даркен Рал, — если от вашего союза на свет появится наследник мужского пола, он станет ценой, которую вы заплатите Ветрам за избавление вашего народа.

Ричард вдруг посмотрел на отца в немом удивлении, даже не скрывая, что эти слова шокировали его. Он никогда раньше не слышал о последней части, поэтому сначала даже не понял, о чем именно говорит другой мужчина. Осознание чудовищного значения этих слов потребовало от него какого-то времени.

— Что? — он быстро оправился, но сила в голосе еще не вернулась к нему. — Но в пророчестве речь идет лишь о наследнице.

— Изначально, да, — на лице старшего Рала проявилось сочувствие, — но у него появилась вторая ветвь, и если у вас с Кэлен родится сын-исповедник, вам придется пожертвовать его жизнью. Мы отправили вам посланника, который должен был предупредить вас, поэтому ты и твоя жена должны были знать об этом.

— Нет, — он отрицательно покачал головой, — если бы это было так, Кэлен бы обязательно сказала мне. К тому же, это невозможно.

— Мальчик мой, — обратился к нему отец в манере, которая очень напомнила ему Зедда. Старый волшебник по праву заменял ему отца в последние годы, — невозможные вещи происходят слишком часто для того, чтобы носить столь громкое название. И рождение исповедника — далеко не событие подобного рода.

— Допустим. Но почему Ветры хотят забрать его жизнь? — вдруг вопросил Ричард. Он сохранял внешнюю невозмутимость, но все же чувствовал, как в груди разливалась тоска. Он догадывался, что это было связано с древним обычаем, по которому все сыновья Исповедниц предавались смерти, но что-то подсказывало ему, что все было не так просто и однозначно.

— Ничто не дается просто так, Ричард, — только и сказал блондин. Его черты смягчились, показывая, что он испытывал те же чувства, что и его сын. — Любое событие имеет свою цену, как и возвращение Чумы в Храм Ветров. Эту цену установили для вас духи: и злые, и добрые. Они не желают, чтобы в Мире Живых находился кто-либо, обладающий такой мощью: и обеими сторонами дара, и вместе с тем Исповедью, не сбалансированными между собой. Он может стать погибелью для вашего мира, если его жажда власти будет соответствовать силе его дара.