Правительница Д'Хары (СИ)

— Почему? — успокаивающим тоном спросила ее Исповедница. — Что случится, если он умрет?

— Поверь мне: мы все об этом пожалеем, и ты с Ричардом больше всех.

Кэлен опустила взгляд в пол, раздумывая, что в этот раз могла скрывать от нее Никки. Они с Ричардом долгое время позволяли себе играть с ней в догадки, но при этом не требовали от бывшей Сестры Тьмы никаких объяснений, если она того не хотела. И в этот самый момент она точно так же о чем-то недоговаривала.

Мать-Исповедница не знала, какое она могла принять решение: просто отпустить ее или же позволить Ричарду совершить то, что было необходимо?

— Никки, — мягко обратилась к ней Кэлен, — он уже повинен в слишком многих убийствах, чтобы мы смогли просто позволить ему спокойно жить дальше.

— Я знаю, — она вдруг подбежала к ней положила руки на ее плечи, — но это не тот случай, когда месть станет спасением многих жизней. Совсем наоборот, — ее руки сильно сжались, причиняя тем самым заметный дискомфорт, но Кэлен продолжала слушать ее неотрывно, игнорируя неприятные ощущения. — Я совершила ошибку, не предупредив вас обоих раньше, и теперь я хочу исправить это. Прошу, Кэлен, позволь мне сделать все необходимое, пока не стало слишком поздно.

Мать-Исповедница взглянула на колдунью из-под густых темных ресниц, выкрадывая для себя хотя бы несколько секунд, чтобы отсрочить принятие решения. Помимо сложной дилеммы, что теперь занимала все ее мысли, она не могла забыть и о человеке, который ждал ее, Никки, помощи чтобы обрести шанс на спасение. Кто знал, насколько серьезно он был ранен, и мог ли помочь ему кто-то еще кроме нее?

— Отправляйся к Ричарду, — наконец решилась она, — но я опасаюсь, что раненому твоя помощь может быть нужна гораздо сильнее.

— У меня не так много времени, Кэлен, — разочарованно выдавила она, — и с каждой секундой его все меньше. К тому же, я не знаю, хватит ли мне сил и времени исцелить его в условиях заклинания Дворца.

Исповедница переглянулась с Карой, желая найти решение где-то, но уже не в своих мыслях. Лицо морд-сит было непроницаемо, но все же Кэлен уловила, что и она поддалась на уговоры Никки. В этот миг выбор стал для нее очевиден, и она подозвала одного из солдат Первой Когорты, приказав ему сопроводить колдунью до лагеря.

— Я верю, что ты успеешь, — окликнула ее Кэлен уже в дверях, пока та не ушла слишком далеко. Блондинка обернулась перед тем, как покинуть дворец, и Мать-Исповедница увидела, как на ее лице мелькнула благодарная улыбка.

Но Кэлен понимала, что ее решение было продиктовано не только просьбой Никки, но и сомнением, крепко засевшим внутри нее даже после убийства солдат Когорты. Она знала, что ненавидит Томаса и видит в нем лишь предателя и убийцу, но в ее душе оставалась не запятнанная им часть, которая отчаянно хотела верить. Верить в то, что в этом Исповеднике существовало нечто, что могло бы помочь ей простить его. И именно она, эта часть, уцепилась за слова Никки как за повод сохранить ему жизнь, пусть даже он не оправдает этот шанс.

Она, Кэлен Амнелл, позволила себе поддаться всем другим чувствам кроме чувства долга, и в ее голове не прозвучало ни одно оправдание. Возможно, теперь она в действительности лишилась рассудка, и ей стоило вовсе отойти от дел, но сейчас она должна была принять это решение. Так или иначе, это право принадлежало только ей, и она не могла его игнорировать.

Когда она и Кара продолжили свой путь, морд-сит, до этого упорно молчавшая, вновь заговорила.

— Мальчишка совсем плох, — в ее ранее бесцветном голосе теперь звучало не только сомнение, но и даже сострадание, — без магии он может и не спастись.

— Мы сделаем все, чтобы спасти его, — заверила ее Кэлен. — Нам остается верить, что для этого хватит умений лекаря.

Кара неопределенно помотала головой, и весь оставшийся путь они прошли в тишине.

***

Меч Истины тяжелил его правую руку, пока он шел по истоптанному сотнями ног лагерю, когда-то полнившемуся другой, мирной жизнью. Его глаза же без устали выискивали необходимого ему человека.

Произошедшее было безумием. Отряд из тридцати солдат Первой Когорты, который привел сюда Ричард, был практически в полном составе, в то время как остальные его люди, которые находились здесь уже не менее месяца, были перебиты почти полностью.

Но землю усеивали тела не только сынов д’харианской земли — там было и множество трупов тех, кто пришел сюда за разрушением.

К тому моменту, когда прибыл Ричард и возглавляемый им отряд солдат, лагерь уже был разорен, в то время как имперцы были готовы праздновать победу. От отряда налетчиков осталась лишь половина, остальные же были перебиты д’харианцами в самом начале; часть жителей лагеря успела покинуть свой временный дом, заменявший им настоящий уже почти полгода. Остальные же, те, кто остался, присоединились к полотну, устилавшему уже превратившуюся в грязь землю и составленному из мертвецов.