Правительница Д'Хары (СИ)

Как только оставшиеся люди покинули библиотеку и за ними закрылись массивные дубовые двери, Мать-Исповедница грациозно опустилась в кресло, при этом не сводя взгляда с фигуры Лорда Рала. В одном этом жесте он сумел различить такую внутреннюю силу и властность, которой, должно быть, не обладала никакая другая женщина, кроме его жены. Конечно, одним из важнейших ее умений было проявлять их в нужное время, а именно тогда, когда Ричард собирался наступить на них. Ее независимость вела себя подобно свирепому хищнику, пробужденному ото сна незадачливым охотником.

— Ты была у него вчера? — она лишь медленно кивнула, не опуская голову и не стараясь скрыть правду. Их глаза неотрывно наблюдали друг за другом, — но ты не говорила об этом. Почему?

— Я собиралась. Но случай представился только сейчас, — это было оправдание. Самое настоящее оправдание. Он видел, что она умалчивала об этой встрече совершенно по иной причине, но никак не потому, что не нашла для этого времени.

— Ты совершенно не умеешь врать, Кэлен, — он улыбнулся краешком губ, но она не ответила. Исповедница казалась крайне напряженной, словно сейчас Ричард был не мужем, любящим ее всем сердцем и заботящимся о ее безопасности, а властолюбивым тираном. — Ты знаешь, это небезопасно — приходить к нему в одиночку, даже после того, что Никки пыталась нам доказать.

— Я понимаю твою обеспокоенность, но, поверь, я все еще в состоянии позаботиться о себе, — Ричард шумно выдохнул, ведь он заранее знал, каким будет ее ответ.

— Это не так, если магия исповеди бессильна. А, если я не ошибаюсь, она совершенно бесполезна против другого Исповедника.

— Так или иначе, все обошлось, — ее ответ был слишком сдержанным, и мужчина понял, что она все еще не была откровенна с ним. Незаметно для него самого, его вдруг объяла тревога. Он посмотрел на Кэлен с ощутимым нажимом, так, что даже разделявшее их расстояние не уберегло ее от навязанного им вопроса.

Она повела плечами, опустила взгляд. Спустя минуту молчания она облизнула губы, затем разгладила ткань платья на своих коленях. Что-то внутри Ричарда, холодное и скользкое, подсказало ему, что он поймал ее, словно раненного зверя. Она была беззащитна под его взглядом.

— Он поцеловал меня, — ее голос был напрочь лишен эмоций, в то время как в голове Ричарда одно чувство теснило другое. Первым и самым поверхностным была ревность. Затем ее стремительно сменил страх. И только после этого пришла злость.

— Он успел сделать что-нибудь еще?

— Нет, нет, — она начала качать головой, поднимаясь с кресла и приближаясь к Ричарду. Ее пальцы твердо сомкнулись на его предплечьях, — когда я поняла, что все могло зайти слишком далеко, я остановила его.

«Слишком далеко». Он прекрасно знал, что значили эти слова, когда они касались отношений мужчины и женщины. Поэтому ему не нравилось слышать их из уст своей жены, особенно когда она говорила о Томасе. Он испытал такой прилив вины, который смог лишить его дыхания на несколько долгих секунд.

— Ты не должна была идти к нему одна, — он отстранился от нее, чувствуя, как его взгляд медленно начинал пустеть.

Она не нашла ответа. Застыв в нерешительности, она больше не пыталась сократить расстояние между ними, чувствуя, что Ричарду приходилось держать себя в руках, чтобы не дать выход эмоциям.

— Ты бы не отпустил меня к нему.

— И я был бы абсолютно прав.

Кэлен медленно выпрямилась, расправляя грудь и впуская в нее волну негодования и злости. Она не привыкла к этому и вряд ли привыкнет. А что касалось Ричарда… для него ее безопасность была важнее всего, и сейчас, когда он узнал, что она подвергла себя подобному риску, он понимал, что лишь усилие воли отделяло его от неправильных выводов, неправильных решений и неправильных слов.

— Я имею право самостоятельно принимать решения. Я — Мать-Исповедница, и мне было необходимо поговорить с ним, чтобы выяснить его мотивы.

— И? Ты хочешь сказать, что поцелуй сильно помог в этом?

Они ни разу не кричали друг на друга, даже в те времена, когда она, Кэлен, отвечала колкостью практически на любое его слово, а он лишь мужественно терпел это. Но сейчас, кажется, будь она хотя бы немного менее сдержанной, ушей Ричарда коснулся бы не ее спокойный и размеренный голос, а крик.

Но перед ним все еще была Кэлен, та сдержанная и воспитанная Кэлен, которая пыталась вести с ним разумный диалог. А Ричард, стоявший напротив нее, сам не заметил, как его тон невольно повысился.

Их ссоры заканчивались одним и тем же аргументом. Сейчас он мог ответить, что она была его женой и что она несла его ребенка. Но это основание, несмотря на его весомость, никогда не имело на нее должного действия, поэтому он решил довериться более емкому ответу:

— Нет.

— Что? — она немного опешила: ее брови взметнулись вверх, и прекрасные изумрудные глаза вмиг расширились. Она даже приоткрыла рот, но быстро совладала со своими эмоциями. Ричард ждал именно такой реакции, чтобы она хотя бы немного ослабила свою защиту, и он смог достучаться до нее.