Правительница Д'Хары (СИ)

— Я не буду спокойна, пока ты не примешь то, что на самом деле чувствуешь, и не перестанешь обманывать самого себя.

— Но разве так легко принять… это? — раньше он говорил обо всем случившемся со злостью, теперь — бессильно и разочарованно. Ему даже не нужно было уточнять, о каких именно событиях он говорил. Каждое из них отдавалось острой болью в его сердце, как свежая и кровоточащая рана. Он не представлял, откуда в Кэлен была сила забыть обо всех бедах, обо всей боли и непонимании.

— Я не понимаю, как можно одновременно любить всем сердцем и в то же время ненавидеть одного и того же человека.

Кэлен мягко взглянула на него из-под пушистых ресниц. Он невольно замер, в очередной раз лишенный способности сопротивляться ей.

— Вспомни девятое правило волшебника, Ричард.

Искателю не пришлось даже напрягать свою память, чтобы вспомнить то, чему его обучал его дед. Все правила волшебника нашли надежное укрытие в его памяти, укрытие, которое бережно охраняло их от безжалостного влияния времени.

— Противоречие в действительности существовать не может. Ни частично, ни полностью.

Она кивнула, удовлетворенная его ответом. Он и раньше прекрасно понимал, что значили эти слова мудрости, которым минули тысячи лет, но сейчас ему открылся их новый, личный смысл.

Любовь и ненависть и были этими противоречиями, которые запутали его чувства.

Теперь они оба молчали. Кэлен все так же сидела рядом, но теперь ее мирное лицо было показателем установившегося внутри нее равновесия и осознания выполненного долга. По ее выровнявшемуся дыханию он понял, что ее начинало клонить в сон. Он мягко опустил ее голову себе на плечо, не намереваясь отдаляться от нее даже на йоту.

Ричард был благодарен ей, как никогда.

 

========== Глава IX ==========

 

Trying to write my perfect story

I’m working night I’m working days

To prove the world that I am worthy

Of being seen of being praise

 

‘Cause I’m afraid to show the people who I am

I’m not special just a simple broken man

So I will hide my face with my picture perfect mask

This ain’t life, no

It’s just a lie

 

Наступила холодная неделя, и уже несколько дней подряд Томас только и видел, что заволоченное тучами небо, да периодически ощущал на себе капли редкого дождя.

Погода была точным отражением его состояния, ведь за всю неделю он ничуть не продвинулся в своих поисках. Ему не хватало исходных данных: внешности, имен… в конце концов, ведь он даже точно не знал, где раньше жила его семья! Но, даже если ему придется допрашивать каждого жителя Эйдиндрила, он сделает это — лишь бы найти их.

Новых воспоминаний также не было, и все, чем он мог пользоваться — это своими ощущениями, не догадываясь, что они могли лгать ему. Пока он добирался до той окраины, на которую его в прошлый раз привел Бенджамин, он вглядывался в каждое лицо, рассматривал фасад каждого дома, мимо которого проезжал. Все эти места были в равной степени знакомы ему, это факт, но ни одно лицо не выдавало его близкого или даже просто знакомого, ни один дом не вызывал у него никаких эмоций.

На следующий же день после разговора с лордом Ралом и после того, как он рассказал Никки о произошедшем с ним, он, почувствовав себя преступником, которого тянет к месту преступления, вернулся туда. В глубокой задумчивости он миновал курган, проехал по узким переулкам и вновь оказался на той самой площади, с которой все началось.

Многое в его голове прояснилось за последнее время, но необъяснимым оставался тот факт, что улица, на которой он должен был встретить ту девушку в своем прошлом, обрывалась чуть ли не у самого своего начала, открывая вид на обширные поля.

Никки предположила, что это была простая погрешность его памяти, ведь видение, особенно одно из первых, не могло быть слишком точным. Он счел это разумным, и все же, как его сознание могло достроить несколько десятков пар домов на месте голого поля?

Томас выслал коня в легкую рысь, проехал дюжину футов, оказываясь за пределами зданий, уже не имевших права именоваться «жилыми», и спешился. Он снял с коня уздечку с седлом и отправил пастись, понимая, что, пока ему было необходимо подумать и осмыслить план действий, животному было не обязательно переминаться с ноги на ногу и изображать послушание, особенно после многочасовых блужданий по Эйдиндрилу.

Он мысленно прокручивал в голове их с Никки разговор, отмечая, что колдунья была чрезвычайно напугана, когда услышала, что к нему частично возвращалась память. Никки было нелегко читать, но Томас попросту не мог это не заметить.

 

—Ты испытывал какие-нибудь болевые ощущения, когда это произошло? — после всего, рассказанного Томасом, в то время как они шли по коридору в одиночестве, она спросила только это.

— У меня болела голова.

Никки на ходу сверкнула холодным и вызывающим взглядом.

— Когда именно? И почему ты сразу не сказал?