Правительница Д'Хары (СИ)

— Да, как раз после того, как рассказал, что перед исчезновением, когда он уже терял сознание, его под руки подхватил его отец. Думается мне, ты должен быть лично знаком с этим человеком, — она намеренно выделила слово «ты» особенно едкой интонацией, и Ричард оторопел от сказанного ею. Она добивалась именно этого, поэтому не стала церемониться.

— Ты хочешь сказать, что он знает?

Никки решила помучить его, выдержав многозначительную паузу. Ричард мужественно ждал, а она наслаждалась своей властью над ним.

— Нет, — более спокойно ответила она. — Он сказал, что услышал оклик и затем почувствовал, как кто-то подхватил его. Но он понял, что это был его отец, и теперь хочет найти его.

Ричард не поднимал взгляд от пола, но Никки видела, что он внимательно слушал ее. Когда он взглянул в ее глаза, колдунья поняла, что у него была та же реакция, что и у нее.

— Скверно, — довольно мягко выразился он.

— Паршиво, — поправила его Никки, — даже очень паршиво.

Искатель кивнул.

— Ричард, если он вспомнит, кем на самом деле являетесь вы с Кэлен, мы уже не спасем его. Он просто погибнет здесь, сойдет с ума, — в ее голосе сквозило что-то, отдаленно напоминавшее отчаяние. Но лишь отдаленно.

Никки никогда не отчаивалась и тем более не сдавалась, и Ричард не уступал ей в этом.

— Я знаю, как действуют на людей подобные фокусы с пространством и временем, — заверил он ее, — и мы не допустим этого.

— Ты уже знаешь, как? — в ее голосе причудливо смешались недоверие и надежда, причем недоверие, на первый взгляд, превалировало. Слово «надежда» было чуждым для нее большую часть ее существования, прежде чем она вообще узнала о том, что такое «жизнь» и как можно ей распоряжаться. Прежде чем Ричард позволил ей осознать свою значимость, доказав, что она была готова разделить его ценности, и воспрянуть чувствами.

Ричард весь вытянулся, развел плечи, словно перед боем с невидимым противником. Хотя они оба знали, что их основной враг был далеко на юге, справляться с трудностями, созданными сноходцем, им приходились на своей территории, в своих собственных домах. Ему не нравилось говорить то, что было просто необходимо при нынешних обстоятельствах, но, если они желали справиться, они не могли избежать этого.

— Мы собьем его с толку и заставим отказаться от поисков.

— Но как?

— Обманем его, — он с нежеланием произнес это слово, непривычно растягивая каждую букву, как будто намеревался в последний момент отказаться от этой идеи и сделать вид, что он имел ввиду вовсе не это. — Он будет думать, что его родители погибли.

***

Томас все так же не двигался, молча пялясь на черный фасад главного дома этой площади. Кажется, это когда-то была гостиница — по крайней мере, так можно было предположить по ее довольно скромным останкам.

Исповедник уже собирался вернуться за своей лошадью, чтобы возвратиться во дворец, поскольку время близилось к вечеру. Он вновь провел в поисках весь день, но так ничего и не обнаружил. Это становилось похоже на проклятие, все больше и больше действовавшее на его нервы.

Порыв по-осеннему холодного ветра донес до него звуки шагов, которые не могли не привлечь внимание юноши. Его уши успели слишком хорошо привыкнуть к мертвенной тишине. Он весь напрягся, вытянулся, словно готовился к победному рывку — то ли подальше от этих шагов, то ли к ним. Все зависело от того, кто был их источником.

Из-за угла, как ни странно, появилась девушка, причем, крайне миловидной наружности. Томас предпочел не двигаться с места, пока не определит, чего ему ожидать от нее. Девушка, женщина, старик — не имеет значения, если тебя недолюбливали д’харианцы и ненавидели имперцы.

Точеная фигурка, довольно длинные прямые волосы — показатель высокого статуса в Срединных Землях. Очень, очень светлые волосы, почти белые. Тот самый дорожный костюм темно-зеленого цвета. Это была она — та самая девушка из его воспоминаний. Разве что, ее высоким сапогам явно не хватало мелодичного позвякивания шпор. Томас ошалело смотрел на то, как она приближается к нему, и не мог сделать ни шага. Когда она подняла свой взгляд, он потерялся в ее удивительных зеленых глазах.

«Не такие, как у Никки», — подумалось ему вдруг. Теплый зеленый, напоминавший об игре солнечных бликов в молодой листве, против ледяного голубого. Исповедник поймал себя на том, что, пока незнакомка безмолвно двигалась к нему, он невольно начал сравнивать ее с колдуньей. Та, без сомнения, была ошеломляюще красива, как и подобало одной из самых могущественных женщин этого времени. А эта девушка была… другой, но очень-очень знакомой и близкой. Поэтому Томас внутренне дрожал, осознавая, что она сейчас была рядом с ним.