Правительница Д'Хары (СИ)

Медленно, секунда за секундой он уничтожал все то, что мешало лечению. Он не знал, как много времени прошло, но не только из-за того, что это было обычным явлением во время лечения, а еще и потому, что заживление ран на теле мертвого человека было подобно разговору с замерзшей глыбой в ледяной пустыне, ибо каждую секунду он ощущал вокруг себя лишь холод и пустоту. Раньше, когда ему приходилось лечить Бердину, он мог проникать в ее мысли, чувства, эмоции. Он умел чувствовать ее боль и разделять ее.

Сейчас он не слышал ни единой мысли.

Наконец, спустя минуту невероятных усилий, ее тело было готово к лечению.

— Теперь надо заняться легкими, пока не слишком поздно, — проговорил Ричард, не выходя из задумчивости, сотканной из полотна его дара.

— Уверен, мы восстановим ее тело, но как ты планируешь вернуть в него ее душу?

Когда Ричард не ответил ему, Томас одарил его лишь коротким взглядом, который дал понять, что его обещание все еще было в силе, и объяснения вовсе не были обязательны. Магическая аура Томаса все еще пульсировала, но теперь это была магия созидания, и она заживляла ее рану.

Несмотря на то, что лорд Рал провел практически всю свою жизнь среди морд-сит, он не мог сказать, как им удавалось так просто играть с завесой Подземного Мира, спасая умерших людей дыханием жизни. Он видел, как они делали это — видел несчетное количество раз, но сам никогда не пытался — даже после того, как сосредоточил в своих руках всю власть. Несмотря на все его тщетные попытки выкинуть это из памяти, слишком отчетливо запечатлелись в его разуме картины тех ужасных времен, когда он сам балансировал на краю жизни, будучи пленником Денны по приказу собственного отца.

Но сейчас он вспомнил, пусть и не без содрогания. Потому что это было необходимо.

Он наклонился к Бердине и приоткрыл ее рот. Зажав ее нос, он коснулся ее приоткрытых губ своими и вдохнул воздух в ее легкие.

После одного долгого вдоха ничего не изменилось. Слушая то, как воздух тихо выходит из ее легких, Ричард изо всех сил старался взять себя в руки и убедить, что это еще не был провал. Он обменялся взглядом с Томасом, который все это время был лишь безмолвным наблюдателем, и увидел, как тот понимающе кивает. Даже слишком понимающе, будто он уже видел подобное и знал, что за этим следует.

Уголок губ Исповедника дернулся в неуверенном подобии обнадеживающей улыбки, которую он позволил себе впервые за все то время, что он знал Искателя. Отчаяние разжало свои тиски вокруг легких Ричарда.

Он вновь склонился к ней, повторил те же действия, но теперь более уверенно, впустив в ее легкие больше воздуха. Когда Ричард откинулся на пятки, он прибегнул к самому, по его мнению, бессмысленному действию: он впервые обратился к неподвластным ему силам, моля их, чтобы они отпустили ее душу и позволили ей вернуться к ним. Если эти силы и правда когда-то защищали людей, за что были прозваны «добрыми духами», то сейчас наступило подходящее время, чтобы вспомнить об этом.

Ричард не был в отчаянии. Не был…

Третья попытка. Третья порция воздуха. Второе обращение к добрым духам.

Ричард был пуст изнутри, как будто весь воздух, что в нем когда-либо был, теперь принадлежал миру смерти. Он дышал чернотой и горечью.

 

Томас медленно поднялся, даже не отряхивая штанин. Он неотрывно смотрел на морд-сит, как будто боялся, что упустит тот момент, когда она откроет глаза.

— Солнце сядет через несколько часов. Надо найти лошадей и возвращаться в Эйдиндрил, — тихо обратился к нему Искатель. Исповедник кивнул и медленно развернулся, на ходу подзывая к себе исповеданного им солдата. Сам Ричард не мог заставить себя встать до того, как он попрощается с ней. Он отодвинул выбившуюся темную прядку с ее лба и в последний раз окинул взглядом столь хорошо знакомое лицо, которое теперь казалось застывшим в неизменном спокойном и возвышенном выражении.

Ричард знал, что в смерти не было ничего возвышенного. Поэтому перед его глазами навсегда останется ее лицо, наполненное свойственными ей игривостью и радостью, столь отличавшими ее от остальных морд-сит, а вовсе не застывшее навсегда выражение вселенской скорби.

И именно тогда, когда он уже начал подниматься с колен, проиграв схватку с самой смертью, жизнь вернулась в ее тело с тихим стоном. Морд-сит медленно открыла глаза, и выглядело это так, словно она всего лишь задремала на пару минут. Первый глубокий вдох — и ее здоровая грудная клетка поднялась, расправляя легкие. Ее кожа начинала медленно приобретала здоровый оттенок.

Бердина выглядела так, словно только что очнулась от глубоко потрясшего ее кошмара. Не слишком осознанно, она прикоснулась к своей груди свободной от перчатки ладонью. Засохшая кровь, порванный кожаный костюм, но ничего больше. Ничего.

Ричард не мог ни пошевелиться, ни вымолвить ни единого слова. В его глазах стояли слезы.

— Кажется, я не просто выключилась, а? — она вяло улыбнулась, глядя в лицо ее лорду Ралу, на котором сейчас можно было увидеть все оттенки облегчения и радости.