Правление волков

– Я не могу. Колени сами подгибаются. Я обратил внимание на твою хитрую оговорку. Ты сказала, что станешь служить Равке, но не говорила, что примешь корону.

– Потому что я все еще жду, когда ты придешь в себя и поймешь, что это невозможно.

Николай усмехнулся.

– Ты знаешь мое отношение к этому слову.

Он вел себя сейчас очень легкомысленно.

– Как ты можешь? – спросила она. – Как можешь вот так просто отказаться от трона, за который столько сражался?

– Дело в том, что я никогда не сражался за трон. Не за него. Битва всегда велась за эту забытую святыми страну. Дарклинг полагал, что является ключом к спасению Равки. Возможно, и я попал в ту же ловушку. Но еще не поздно все исправить.

Она покачала головой.

– Ничего не получится.

– Мы очаруем их, одного за другим, если придется, и ты приведешь Равку к миру и процветанию.

– Я не умею очаровывать.

– Я умею. У меня целый арсенал трюков, который я готов использовать во благо Равки.

– Приемы, парады и светские разговоры. Звучит кошмарно.

– Я буду каждый вечер делать тебе массаж ног.

Что он ей предложил? На лице его застыла улыбка, но она чувствовала внутри него еще и неуверенность, настороженность, знакомую ей самой. Недавно она пообещала себе рассказать ему все, что у нее на сердце, но теперь, когда представился такой шанс, когда они с Николаем были одни в этом огромном, пустом зале, она поняла, что в жизни еще не была так напугана.

– В моей комнате есть фреска, – начала она неуверенно, не зная точно, что собирается сказать, опасаясь тех слов, что могут сорваться с языка. – Штормовое море. Лодка. Флаг с двумя звездочками. Ты когда-нибудь задумывался…

– Что они значат? Только когда вспоминал о твоей спальне. То есть практически каждую ночь.

– Можешь хоть раз побыть серьезным?

– Только один, не больше.

– Эти звезды – я и моя тетя. Лилиана. Она была самой храброй из всех известных мне женщин, и она… она сражалась за меня, когда никто другой не стал, совершенно безоружная. Она была простой женщиной, без титула и состояния, но рискнула жизнью, чтобы спасти меня. Она считала, что я заслуживаю спасения. Она считала… Она считала, что я заслуживаю любви.

Когда звезда Лилианы погасла, Зоя решила, что теперь навсегда обречена сражаться со штормовым морем жизни в одиночестве. Что если уж ей повезло хоть раз в жизни быть любимой, о большем нельзя и мечтать. По крайней мере, так она себе говорила.

– Я не смогу справиться с этим в одиночку, Николай.

– Я буду рядом.

– Как мой советник?

– Если пожелаешь.

Она не хотела спрашивать. Гордость запрещала ей. Но эта чертова гордость уже и так ей дорогого стоила. Она отвела глаза.

– А если… если я пожелаю большего?

Она почувствовала, как его пальцы коснулись ее подбородка, поворачивая голову. В горле внезапно встал болезненный ком. Зоя заставила себя встретиться с ним взглядом. В таком свете его ореховые глаза казались почти золотыми.

– Тогда я с радостью стану твоим принцем, консортом, демоном, кем угодно.

– Ты вскоре возненавидишь меня. Я слишком резкая. Злобная. Желчная.

– Ты именно такая, но это далеко не все, Зоя. Наш народ полюбит тебя не вопреки твоей жесткости, а благодаря ей. Благодаря тому, что ты проявляла милосердие в сложнейшие времена. Благодаря тому, что мы знаем: если придет беда, ты не отступишь. Дай нам этот шанс.

Любовь. Слово, не предназначенное для таких, как она.

– Я не знаю, как поверить тебе, – беспомощно призналась она.

– А что, если я скажу, что мне невыносима мысль о расставании с тобой?

Улыбка тронула ее губы.

– Я скажу, что ты лжец. И что подобные заявления могут впечатлить разве что романтичных дурочек. – Она подняла руку и позволила пальцам скользнуть по контурам его прекрасного лица. Он закрыл глаза. – Мы пойдем дальше вместе, я и ты. Если я не буду справляться с ролью королевы, ты придумаешь, как это исправить и спасти нашу страну. Ты позаботишься об укрытии для таких, как я. Ты будешь идти вперед, и сражаться насмерть, и отпускать свои ужасные шуточки, пока не сделаешь все то, что обещал сделать. Полагаю, именно за это я тебя и люблю.

Его глаза распахнулись, а лицо осветила широчайшая улыбка.

– Святые, скажи это еще раз.

– Не скажу.

– Ты должна.

– Я – королева. И должна делать только то, чего мне бы хотелось.

– А тебе не хотелось бы поцеловать меня?

Хотелось. И она поцеловала, притянув его к себе, чувствуя покалывание щетины на его щеках, мягкость завитков его волос, прячущихся за ушами, и наконец, после всех этих бесконечных дней ожидания, его остроумный, блестящий, идеальный рот. Их окутала тишина, и в голове Зои не осталось ни страхов, ни тревог, лишь ощущение его теплых губ.

Когда поцелуй закончился, он прижался лбом к ее лбу.

– Ты же понимаешь, что сейчас назвала себя королевой? А значит, ты согласна.

– Я правда убью тебя.

– При условии, что сначала поцелуешь.

И она сделала ему такое одолжение.

47. Нина

Нине никак не удавалось собраться с мыслями. «Это какая-то игра? Он играет со мной?»