Правнук брандмейстера Серафима

Потом он не раз пытался вспомнить детали того, что произошло в эти минуты, но до конца это ему так и не удалось. Скорее всего, не последнюю роль в амнезии сыграл удар табуреткой по затылку. В конце концов один из нападавших ухитрился зайти со спины и сбил его с ног.

Не помогли и каверзные вопросы следователя из военной прокуратуры, который удивленно чесал голову, разглядывая список пострадавших в драке: рядовой Веселов, военнослужащий второго года службы, тройной открытый перелом челюсти, сотрясение мозга, без сознания в реанимации; рядовой Макеев, военнослужащий второго года службы, перелом нижней челюсти; рядовой Джанаев, военнослужащий второго года службы, перелом носа, сотрясение мозга…

Короче, на семерых участников драки пришлось три сломанных челюсти, один сломанный нос и три сотрясения мозга, включая мозг самого Танюшкина, получившего табуреткой по затылку. Ему еще удалось легко отделаться. Не появись вовремя дежурный по части, к сотрясению, наверняка, прибавилась бы масса других повреждений.

Подвыпивший капитан застал в казарме картину впечатляющего разгрома и, сразу протрезвев, вызвал командира части. Тот появился злой как черт и принялся раздавать приказания. Как говорится, награждать непричастных и наказывать невиновных. Награждать было некого, а невиновные нашлись.

Веселова и остальных пострадавших отправили в госпиталь, а равнодушного ко всему Танюшкина объявили зачинщиком драки и, от греха подальше, засунули на губу.

Следующие пятнадцать суток он провел в одиночной камере, мучаясь от неизвестности и с недоумением разглядывая собственные кулаки со сбитыми костяшками. Больше всего переживал за пропавшего Димку. О том, что будет с ним самим, старался не думать.

Несколько раз приезжал молодой, пахнущий одеколоном следователь. Картинно швырял на стол папку с делом, дотошно уточнял и записывал показания. Выглядел старлей сытым и довольным. На молчаливого Танюшкина посматривал оценивающе, как на приглянувшийся костюм в магазине, словно прикидывая, не стоит ли укоротить рукава. О том, что происходило в части, Слава узнал только некоторое время спустя.

Веселый лежал без сознания. Врачи констатировали ушиб мозга и всерьез опасались за его жизнь. Ретивый старлей из военной прокуратуры взялся за дело с энтузиазмом. Видимо, посчитал, что выпал удачный шанс проявить себя перед начальством и добавить четвертую звездочку на погоны.

Результатом кропотливой работы следователя стало то, что картонная папка с надписью «Дело» распухла от показаний свидетелей. Второй разряд по боксу пошел в отягчающие обстоятельства. Танюшкину светил год дисбата, а в случае смерти Веселого и вовсе тюрьма за непреднамеренное убийство.

Так бы и ухнула Славина судьба под откос, но ряд не зависящих от него обстоятельств нарушил наполеоновские планы следователя. Во-первых, наконец очнулся и пошел на поправку Веселый, а во-вторых, и это стало решающим фактором, выяснилось, что командир их части как раз в это время собрался выйти в отставку. Не удивительно, что случившееся во вверенном ему подразделении происшествие и ненужная огласка полковника совершенно не радовали.

Старый воин задействовал свои связи, и дело спустили на тормозах. Через пятнадцать суток рядовой Танюшкин вернулся в часть и, выражаясь языком штабного писаря, приступил к дальнейшему несению службы. И самое главное, в казарме его ждало еще одно письмо от сестры. В нем говорилось, что Димку наконец отправили в отпуск, и брат, слава богу, жив и здоров.

Через несколько лет Слава случайно узнал, что в тот раз группа разведчиков под командованием брата попала в горах в засаду и несколько дней уходила от боевиков, путая и сбивая погоню со следа.

Сержант Лобанов, приехавший забирать Славу с губы, только недоуменно пожал широкими покатыми плечами. Помятый и растерянный Танюшкин ничем не напоминал злобного монстра, отправившего в госпиталь троих не самых слабых парней из его отделения.

– Ну пошли, герой! – буркнул он Славе, и тот заморгал от удивления.

Как говорится, дежа вю.

Веселый в часть так и не вернулся, остался дослуживать при госпитале. Двое других после возвращения смотрели косо, но и только.

После выхода с губы Слава ни разу не дрался. Бывали моменты в увольнении, когда не слышавшие о его истории солдаты из соседних частей лезли на рожон, и требовалось немалое терпение, чтобы не пустить в ход кулаки. Но случая с Веселым Танюшкину хватило за глаза.

И когда Слава вернулся домой, никакие уговоры брата не могли заставить его снова появиться в боксерском зале Михалыча. Бокс он и раньше не слишком любил, но теперь завязал с ним окончательно. Твердо решил – больше никаких драк.

Глава 4 Человек огня

Когда Танюшкина спрашивали, почему он пошел в пожарные, тот ссылался на гены – дед и прадед служили в городской пожарной команде. Звучало красиво – династия Танюшкиных. Отец, правда, нарушил традицию, стал инженером.