Правнук брандмейстера Серафима

Но в этот миг перед ним вдруг ясно возникло лицо спящей Марианны. Длинные ресницы, разметавшиеся по подушке светлые волосы… В голове эхом зазвучали слова Ганеши: «Ракшасы уничтожат всех людей».

Танюшкин будто наткнулся на невидимую стену.

«Их некому остановить…»

Он ссутулился и замер посреди комнаты.

В жизни, как и в анекдоте, всегда две новости – хорошая и плохая.

Хорошая – он не герой!

Плохая – уйти нельзя.

Слава тяжело опустился на табуретку. Огляделся, прикидывая, чем заменить табельный лук, который вроде бы полагался ему по штату как исполняющему обязанности героя. – По-моему, вы оба сумасшедшие, – мрачно резюмировал Павловский, усаживаясь рядом с ним. – Кстати, а что он там плел насчет героя?

– Слушай, как там тебя… Влад, – нахмурился Танюшкин, – бери фонарь и вали отсюда к чертям собачьим! Судя по всему, время у тебя есть.

Желание начистить банкиру физиономию давно ушло. Павловский, конечно, та еще сволочь! Но, считай, спас. Так что они в расчете.

– Устал я бегать по этим подземельям, – ответил тот, не трогаясь с места. – Вы что, всерьез верите этому странному типу? Демоны ночи? Бред!

– Скорее всего бред, – легко согласился Танюшкин, поднимая с пола пистолет и отщелкивая обойму. – Целых шесть патронов! Могло быть и хуже.

Павловский бросил взгляд на тело кубинца и нервно сглотнул. Видимо, вспомнил, куда делись еще два.

«Шесть пистолетных патронов против демонов ночи! С таким раскладом не стоит садиться даже за компьютерную стрелялку!» – подумал Танюшкин, поражаясь своему спокойствию.

Полчаса назад его буквально трясло от взглядов обычных бандитов, а сейчас, словно в порядке вещей, он готовился к бою с жуткими сверхъестественными тварями, вооружившись пистолетом Макарова, из которого и пальнул-то пару раз в жизни в досаафовском тире, еще до армии.

Да, пожалуй, лучше всего будет относиться к происходящему как к компьютерной стрелялке, не имеющей ничего общего с реальностью. К сожалению, вынужденное общение со слоном не прошло даром. В отличие от своего случайного напарника, Танюшкин в глубине души верил – ракшасы существуют и обязательно придут.

Жаль, забыл спросить, как выглядят эти демоны и куда целить. В голову? А если у них по три головы? Шесть патронов демонам на один чих! Эх, сюда бы гранатомет! Михалыч его никогда не подводил.

Но что об этом думать! Его задача просто задержать их, хоть на какое-то время, а дальше вся надежда на слоноголового. Все-таки бог, как-никак… Не может же он бросить людей!

До полуночи оставалось целых два часа. Оба молчали, прислушиваясь. Затем погасили фонари и светильники, стали ждать.

– Давно вы с Марианной? – прервал тягостное молчание шепот Павловского.

В памяти Танюшкина всплыло лицо девушки, когда он нес ее под струями дождя, бережно прижимая к груди и стараясь согреть своим теплом. Мокрые волосы потемнели, длинные ресницы чуть вздрагивают…

– Познакомились в самолете две недели назад, – откликнулся он, невольно понизив голос.

– Случайная романтическая встреча? – с каким-то непонятным подтекстом спросил Павловский.

Танюшкин не любил обсуждать подобные вещи, особенно с посторонними, но впереди их обоих ждала смерть, и он все-таки ответил:

– Не до романтики было. Я порядком накосячил, взял не те билеты на поезд, потом случайно оторвал рукав контролеру… Она подвернула ногу, когда мы бежали от полиции. Пришлось ловить попутку.

– Вот даже как… – непонятно среагировал Павловский и замолчал.

Похоже, он с трудом представлял гордую Марианну убегающей от полиции.

На короткое время установилась угрюмая тишина. Танюшкин словно в замедленном действии представил, как из черного прохода лезут мерзкие твари, похожие на огромных псов с горящими глазами, сминают их нелепый блок-пост и несутся к выходу из подземелья. Ему захотелось успокоить напарника.

– Ничего, Влад, прорвемся! Как говорил мне один хороший человек, мы не всегда определяем, когда и в каком месте принять бой, но как его принять – зависит только от нас. – Кто это сказал? Как его звали? – с непонятным волнением спросил Павловский.

– Мой тренер по боксу, – ответил Танюшкин, – Петр Михайлович Загорулько.

– Михалыч? – поразился Влад.

– А ты его откуда знаешь? – в свою очередь удивился Слава.

– Занимался у него. Старший брат привел. В десятом бросил, – отчего-то смутился Павловский.

– Надо же, как тесен мир! – Танюшкин почесал затылок. – С братом так прямо мой случай. Взял меня за шкирку и притащил в секцию… А я решил, ты москвич. На наших-то не очень похож…

– Уехал сразу после школы. Закончил институт и остался в столице, – будто оправдываясь, пояснил Павловский.

– А в какой школе учился? – заинтересовался Танюшкин.

– В шестнадцатой, на Красноармейской, а жил на Чайковского.

– Ну ничего себе! Это же моя школа! – удивленно покрутил головой Слава. – Сам-то я переехал, а родители до сих пор живут на Чайковского дом тридцать четыре. Рядом еще молочный магазин…

– И мои на Чайковского тридцать четыре, квартира сорок четыре …

– Сорок четыре? Шутишь? Это же…