Право голодных (СИ)

Конечно, она хотела. Дженни была готова делать, что угодно и где угодно, лишь бы не возвращаться домой, лишь бы не слышать, как Джису истерично плачет, лишь бы не смотреть на серое лицо матери, которая теперь всегда пьяна, лишь бы не ждать, когда хлопнет дверь и вернётся папа. Вернётся, чтобы решить все их проблемы.

Они с тем старшеклассником несколько раз сходили в кафе, где каждый делал своё домашнее задание. Потом он провожал Дженни до остановки, слюняво целовал её, и уходил, не дожидаясь, пока приедет её автобус. Ей было всё равно, что происходит в реальности. В её мечтах у них были отношения, полные любви и поддержки. Отношения, в которых она каждый день просыпалась счастливой, и писала ему письма от руки. Он звонил ей по утрам, чтобы узнать, как она спала. И они постоянно разговаривали, а поцелуи были такими, что бабочки в животе Дженни порхали, как сумасшедшие. Её фантазии были такими яркими, что покрывали унылую жизнь, и наполняли даже сухие встречи без слов романтикой.

Всё изменилось, когда он позвал её на вечеринку к своему другу. Дженни, хоть и была мечтательницей, но дурой ни разу, и поэтому спросила, кто там будет ещё. Он перечислил нескольких девчонок и парней, которых она видела в школе. На вечеринку Дженни не хотелось, потому что вписывать других людей в её идеальный мир было сложно. Им и вдвоём там хорошо, зачем кто-то ещё? И всё же она нарядилась, обула каблуки, в которых так ни разу и не походила Джису, и отправилась по незнакомому адресу.

Дженни напоили. Она пыталась делать вид, что пьёт совсем немного, но мальчишки, которых было куда больше, чем девчонок, улюлюкали и требовали, чтобы показалось дно стакана. Ей стало так плохо, что она заперлась в туалете и долго пыталась очистить желудок. Это не помогало.

– Отведи меня домой, – попросила она у старшеклассника.

– Сейчас уже поздно, можешь просто поспать тут, а завтра я посажу тебя на автобус, – ответил он, и повёл её в комнату.

За спиной остались хохот и вопли, наставляющие его постараться. Дженни хотела спать, поэтому тут же легла на кровать. Она запомнила, что постельное бельё было с миньонами, и на несколько секунд это почему-то подарило облегчение. В окружении детских вещей с ней, пусть уже и не ребёнком, но ещё и не взрослой, ничего плохого не случится.

Однако руки старшеклассника расстегнули её джинсы, залезли под кофту и долго пытались стянуть лифчик, который нужен был ещё не сформировавшейся Дженни скорее для солидности. Она пыталась сопротивляться, но липкие, воняющие алкоголем и потом пальцы, забрались ей в рот, вызывая рвотный рефлекс, и этот жест – грубый и жуткий, вдруг заставил Дженни подумать, что она не в безопасности. Что он может сделать что-то ещё более ужасное. Поэтому она замолчала и надеялась на то, что старшеклассник наденет презерватив.

Естественно, он этого не сделал.

Дженни не сильно переживала о том, что её первый раз был таким. На самом деле, она была рада, что избавилась от мечтательных представлений о значимости собственного тела. Ещё она поняла, что нельзя совсем избегать реальности, даже если мечты её такие сладкие и волнующие. Нет, реальность надо контролировать, надо подчинять её себе.

Через неделю она рассталась со старшеклассником, предварительно заставив заплатить за её осмотр у гинеколога. «Это совращение несовершеннолетних, понимаешь?», – спросила она прямо в столовой, где он, как обычно, подсел к ней, положил рядом с её стаканом сникерс. В его глазах, которые почему-то показались ей коровьими и глупыми, плескался животный ужас. Он закивал, и они вместе отправились в клинику вместо следующих уроков.

Осознание накатило на Дженни позже. Когда через пару месяцев старшеклассник шёл за ручку с какой-то девочкой, которую она не знала. Учитель сказал им что-то разражённое о том, что школа, не место для проявления чувств, и девушка попыталась расцепить руки, но он лишь рассмеялся и поцеловал её в лоб. Они выглядели чудесно. Как иллюстрация к первой школьной любви. Нежные, любящие и восторженные.

Дженни свою первую любовь смыла в чужом душе вместе со спермой и кровью.

Дженни поняла, что она не та, кого можно так любить.

Дженни и сама разучилась любить в тот день.

– Почему ты пялишься на меня так? – они стояли на светофоре, и Тэхён смотрел на неё внимательно и с насмешкой.

– Как? – Ей нужна была передышка, чтобы справиться со злостью на ту, старую себя, которая позволяла так с собой обращаться и не брала ничего взамен.

– Будто я стал причиной какой-то твоей трагедии, – улыбки больше не было в его голосе.

Загорелся зелёный, Тэхён оторвал от Дженни свой взгляд. Машина тронулась.

Он смотрел на дорогу, а она – на него.

О Тэхёне Дженни мечтала иначе, чем о нескольких других своих влюблённостях. Она не строила с ним долгоиграющих планов. Просто хотела, чтобы то, как есть сейчас, длилось и длилось, пока она не сможет справляться с жизнью сама.