Право голодных (СИ)

– Эй, всё в порядке? – Джису потрепала Дженни за щёку. – Я понимаю, что ты от меня его скрывала, чтобы не было таких допросов. Но я просто за тебя переживаю. И ещё я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Онни, – Дженни улыбнулась и часто заморгала. В глазах защипало. Забота сестры заставляла её чувствовать себя виноватой. – Мы пока только начали встречаться. И он для меня значит куда больше, чем я для него, понимаешь? – Она знала, что не стоит грузить сестру, но эта деталь погоды не сделает. Джису будет приятно, что с ней поделились переживаниями, и самой Дженни станет легче. Маленький камешек с горы её тревог упал на чужие плечи. Нельзя такому радоваться. Это эгоистично и зло. И всё же ей стало чуточку проще дышать.

– Он полюбит тебя, Дженни. Обязательно полюбит с такой силой, что ты и представить себе не можешь, – увидев недоверие в глазах сестры, Джису улыбнулась, – тебя просто невозможно не любить, ты знаешь?

– Конечно, я ведь такая красотка! – Сморгнув слёзы, Дженни вскочила, подбежала к плите и выключила кипящий суп.

– Точно, красотка, а теперь иди собираться, не заставляй своего кавалера ждать. Я всё сделаю сама, – Джису подъехала к сестре, похлопала её по спине.

– Спасибо, Онни, ты лучшая, – слёзы, которые ей, кажется, так и не удалось скрыть, обильным потоком полились уже в ванной, но всхлипнула Дженни только после того, как на полную мощность забурчал кран.

========== IV. ==========

– К кому мы едем? – они редко разговаривали, особенно, когда в машине орала музыка, а ветер из открытых окон трепал волосы и заставлял кожу покрываться мурашками. Не от холода, от взбудораженности.

– Я же говорил, к другу, – Тэхён крутанул переключатель, и музыка стала чуть тише. Дженни улыбнулась. Такие детали, когда он делал что-то незначительное для её комфорта, заставляли сердце трепетать.

– Я понимаю, но у него же день рождения, а я без подарка, – не то чтобы она собиралась покупать подарок какому-то незнакомому парню. Просто после разговора с Джису, после того, как она почти час провела, пытаясь накрутить волосы на старую, дышащую на ладан плойку, ей хотелось с ним говорить. Пусть о глупостях всяких, но, чтобы он, в момент этих разговоров, думал о ней.

– Не парься, он не обидится.

Тэхёновы мысли будто бы где-то очень далеко, и Дженни стало страшно их сбить. Поэтому она замолкла и, подперев щёку рукой, посмотрела на него. У Тэхёна внешность, которую невозможно представить в отрыве от его личности. Все черты лица крупные, вызывающие, но удивительным образом гармонично сочетающиеся между собой. Дженни любовалась им. Тем, как он поджимает губы, хмурит брови. Тем, как расслабленно лежат на руле его руки с длинными тонкими пальцами. У него ногти аккуратнее, чем у Дженни, но это её не задело.

Она им любовалась.

Дженни признавала, что влюбилась в Тэхёна. Это не было чем-то странным, такие влюблённости происходили с ней постоянно. Стоило мужчине проявить к ней хоть каплю заботы, и она пропадала. Она начинала жаждать большего, она мечтала о счастливом будущем с ним, ей, Джису и щенком корги. О будущем, наполненном любовью и теплотой. И эти мечты помогали ей справляться. Когда она ехала в переполненном автобусе и какой-то мужик тёрся о её спину, Дженни представляла, как они с её мечтой проведут свою первую годовщину. Отвлекаясь от учёбы, чтобы размять шею и протереть глаза, вместо того, чтобы потакать собственной дикой усталости, она представляла, что рядом с ней сидит возлюбленный, смотрит на неё так, будто она – луна, и работать становилось легче. Когда она стояла на баре и разливала напитки весёлым и беззаботным людям, а каблуки натирали ноги до кровавых мозолей, Дженни верила, что у входа её ждёт прекрасный принц, в руках у него пластыри, и он опустится перед ней на колени, и она сможет плакать ему в плечо долго-долго, а он будет её жалеть.

Эти мечты были бы опасными, если бы она принимала их за реальность. Но розовые очки с Дженни сдёрнул мальчик, старше на два года. Ей было четырнадцать, и она только открыла для себя возможность жить не в страшном мире, где всё тяжело и мрачно, но в собственных фантазиях. Тот мальчик, имени которого она уже не помнила, не был каким-то особенным. Но, когда они сидели на скучной конференции, он заснул, сложив руки на груди, откинув голову назад, и тихо похрапывая. От этой картины у Дженни защемило сердце. Её отец спал также, и поэтому она влюбилась в этого мальчика стремительно и надолго. Никак не проявляла свою симпатию, просто смотрела на него постоянно, и всё.

Он заметил.

Однажды он подсел к ней в столовой, протянул сникерс и лишь кивнул на её удивлённый взгляд.

– Спасибо, – заливаясь краской, Дженни сняла упаковку, впилась зубами в шоколад. Слюна заполнила её рот, она так давно не ела ничего сладкого! Этот сникерс и то, что она съела его одна, не поделившись с сестрой, потом мучил её куда сильнее влюблённости в старшеклассника.

– Не за что, – он улыбнулся, и снова было в этой улыбке что-то отеческое, что-то такое, от чего Дженни хотелось плакать, – не хочешь сегодня после школы посидеть где-нибудь?