Право и политика: научные очерки

Концепция цивилизма остается невостребованной нашей политико-правовой практикой. Между тем на Западе сейчас появляются идеи, созвучные данной концепции[100]. Правда, там эти идеи в случае их реализации не приведут к смене общественного устройства, а станут лишь очередным шагом на пути к социальному государству в рамках буржуазной модели частной собственности. Ведь на Западе, в отличие от России, осуществившей путем колоссальных усилий и жертв социализацию частной собственности, не созданы предпосылки для цивилитарного преобразования частной собственности некоторых отдельных лиц в индивидуальную собственность каждого гражданина (как это предполагает концепция цивилизма). И судя по всему, Россия, проделав тяжелую черновую работу Истории, после которой и открылась возможность цивилизма как нового более справедливого общественного строя, в очередной раз не сумеет воспользоваться плодами своих больших усилий.

Конституционные гарантии защиты политических прав и свобод (к разработке правовой доктрины) [101]

В последние время при обсуждении проблем избирательного законодательства и связанного с ним законодательства о политических партиях представители той части экспертного сообщества, которая не занята интеллектуальным обслуживанием властных структур, с энтузиазмом, заслуживающим лучшего применения, перечисляют друг другу недостатки действующих законов и практики их применения, надеясь, очевидно, что их услышат федеральный законодатель и Президент страны. Думаю, нам пора оставить эти надежды и направить основные усилия на работу с судебной ветвью власти, потому что только на этом направлении возможно сейчас какое-то движение в сторону права. Надо максимально использовать то обстоятельство, что судебная система, осуществляющая, согласно действующему законодательству, контроль за конституционностью и законностью нормативных актов, имеет возможность исправлять опасные перекосы законодательной системы, обусловленные экспансией в эту сферу исполнительной власти. Реализуя эту возможность, суды уже внесли важный вклад в формирование правовых основ политической системы страны, существенно укрепив правовые границы политического процесса. Разумеется, что есть много факторов, препятствующих этому. Одним из них (не главным, но весьма существенным) является отсутствие на данный момент надлежащей доктрины защиты прав и свобод человека и гражданина, которая в силу своей общепризнанности и авторитетности обладала бы для судов регулятивным потенциалом.

Полагаю, что на создании этой доктрины и следует сосредоточить сейчас усилия экспертного сообщества. В контексте такой постановки проблемы я остановлюсь на одном, наиболее важном, на мой взгляд, моменте, без уяснения которого мы не продвинемся вперед в деле защиты политических прав граждан. Речь идет о норме ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, которая, как показывает анализ практики конституционного правосудия, является той болевой точкой, в которой пульсирует главный нерв ситуации, связанной с защитой прав человека и гражданина в нашей стране. От того, как будет интерпретировать эту норму Конституционный Суд РФ (а в этом вопросе у него пока нет последовательной позиции), насколько глубоко осознает эту проблему научное сообщество, с которым считается Конституционный Суд, и насколько активную позицию займут связанные с экспертным сообществом общественно-политические силы, во многом будут зависеть перспективы защиты основных прав и свобод, а значит, и перспективы демократии в России.

Проблема заключается в том, что эта конституционная норма ч. 3 ст. 55 сформулирована некорректно. Согласно этой норме, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Таким образом, получается, что неотчуждаемые права человека и общепризнанные права гражданина, которые не только закреплены в Конституции РФ, но и провозглашены в ней высшей ценностью (ст. 2), которые «определяют смысл, содержание и применение законов и всю деятельность органов власти (ст. 18) и т. д., могут быть ограничены федеральным законом по такому широкому кругу оснований, куда входит и безопасность государства, и нравственность, и здоровье, и т. п. Очевидно, что по таким основаниям можно ограничить федеральным законом любое конституционное право практически в любых пределах.