Право имею

— Тоже на меня был похож? — Глеб спросил с напускным безразличием. По нему, впрочем, было видно, что он и правда с радостью вернулся бы отомстить. Даже не за то, что те творили сейчас, а за свой детский страх перед ними. Леонид отчего-то помедлил, словно вспоминал, потом кивнул:

— Да.

— С этим надо заканчивать, — поставил точку Глеб. Леонид попробовал последний аргумент:

— Нормально ли для тебя убить родных братьев?

— После отца? Раз плюнуть, — произнёс Глеб, но как-то передёрнулся. Не в его характере было играть ублюдка, вот и сейчас не выдержал, прибавил нехотя: — Мы не общались. Я не испытываю к ним ненависти, которую должен за то, что старались отравить мне жизнь… Я и отца не ненавидел.

Этим Глеб всегда отличался от остальных Чертей — в нём не было ненависти к тому, кого он убивал. Он не ненавидел мафию, не ненавидел полицию, из себя его выводили только подражатели, с остальными он держался по-деловому, как хороший киллер. И так же спокойно готов был убить братьев — без ненависти, как очередную цель.

Леонид очень внимательно наблюдал за ним. Казалось, даже глаза у босса сейчас были больше, чем обычно. Словно боялся малейшую деталь упустить. Это тоже было объяснимо — если Глеб соврал, то он мог быть опасен для команды в этой вылазке. Для команды и для себя. И Леонид решил довериться — отвернулся к остальным.

— У вас никаких возражений? Пожеланий?

— Да, — кивнул Ник. — Глеба убьют на этом задании? Или позже?

Глеб так сжал челюсть, что даже, кажется, хрустнуло что-то. Зло пнул стул Никиты, наверняка намереваясь попасть по ноге.

* * *

— А если серьёзно. Без шефа. Чего от тебя ждать? — спросил Ник, когда они складывали снаряжение в машину. Собирались через пару часов выехать, к ночи будут в городе. Хватит времени выспаться, собраться с силами и с наступлением темноты навестить цель. Глеб и без Леонида выглядел уже не так подавленно.

Тимур не выходил из комнаты ни на завтрак, ни в туалет. Возможно, стоило бы просто подождать, но хотелось закончить со всем поскорее, поэтому спешили.

— Не могу сказать, что ничего не чувствую, но проблем не должно быть, — признался Глеб, всё ещё отрешённый, но как-то по-другому, что ли. Он по-прежнему не смотрел на остальных, но и не выглядел при этом так, словно прощался с жизнью. Хотя даже если Леонид ничего не видел — задание есть задание, каждое опасно. Просто они давно устали бояться.

— Ностальгия? Передумаешь, когда начнут просить пощады?

— Ник, они убивают парней, похожих на него. Как ты думаешь, передумает ли он? — Ева вынесла два автомата из дома, убрала аккуратно в багажник. Они собирали оружие и амуницию так, словно на рыбалку выехать решили. И так же привычно — их больше интересовало, что чувствует Глеб, чем предстоящее дело. Поэтому даже Ева не могла удержаться, чтобы не попытаться потыкать его, вызвав на эмоции. — А если бы из них сделали твоё первое дело? Если бы не было всей той истории и они первые, кого надо было бы убить в качестве одного из Чертей?

— Я выдал бы себя эмоциями, — безразлично отозвался Глеб. Ник тут же подхватился:

— А теперь?

— А теперь нет, — Глеб закончил рассматривать что-то под капотом машины, захлопнул его и предупредил: — Я поведу.

Пришлось согласиться. Он и правда выглядел как человек, которому сложно, причём неизвестно, от чего сложнее, но который уже взял себя в руки и готов работать.

* * *

Конец зимы выдался слякотным. Снег вроде начинал таять, потом погода вспоминала, что ещё зима, присыпала всё свежим и он либо спекался в корку, либо превращался в грязь.

Ник спал на пассажирском сидении, сложив руки на груди. Глебу казалось, что Второй только притворяется и подсматривает за ним, за реакцией. Ева спала, свернувшись на заднем сидении. Глебу некстати вспомнилось, что так они и встретились впервые — забирали её с заднего сидения.

Он помнил всех Чертей, с которыми ему доводилось работать. Он старался относиться к ним как к людям, с которыми именно что поработали, а потом они уволились и ушли в место лучше. Но нет, каждый Чёрт, каждая смерть для него были как пламя, что пронеслось мимо. Не убило, но оставило сильный ожог. Глеб не представлял, как люди выдерживали это на войне. За шесть лет он до сих пор не привык никого терять и ночью думал, что не так уж и страшно, если пришло его время. Это значило, что ему не придётся снова это проходить. Ник и Ева были не лучше и не хуже прочих Чертей (если не считать Стаса, конечно). Главное их отличие было в том, что они — живые. Не воспоминание.

* * *

Они и раньше использовали эту схему — в доме отключили свет, потом вошли через запасной вход. Дом был вроде и знакомый, а в то же время совсем чужой. Переговаривались через маски, без внешней связи. Глеб шёл впереди и первое, что проверил — спальни. Там было пусто, а бардак царил такой, что непонятно было — в кроватях кто-то спал или их никогда не заправляли. Кажется, братья не считали нужным даже уборщицу нанять, как делал отец.