Право имею

На первом этаже обнаружились двое — то ли охрана, то ли кто-то из друзей. Но оба вооружённые, и Ник, проверявший этаж, не стал с ними церемониться. Теперь это было два трупа, сваленные в центр гостиной. Осмотрев дом один раз, было решено включить свет и повторить. Потому что целей тут не было.

Они не выходили на задание без проверки. Не бывало так, чтобы Черти устраивали облаву, но натыкались на то, что никого не было дома. Леонид за час до этого подтвердил — цели дома и никуда не собираются. Он наверняка следил и, если бы те уехали, отозвал бы Чертей или перенаправил атаку, скорректировал план. Они собрались в коридоре второго этажа. Для посторонних они общались чуть ли не жестами, и то малопонятными. Конечно, можно было расслышать звуки голосов, но со стороны они звучали так, словно Чертям рты завязали.

«Второй — тебе второй этаж и спальни. Скорее всего где-то прячутся, будь осторожен и, если что, зови, не геройствуй. Третья — первый этаж. Вряд ли, конечно, там и прятаться особо негде, но всё же проверь. Я спущусь в гараж. Проверю камеру и машины. Как закончите, тоже отправляйтесь в гараж. В любом случае, если они выберутся, они пойдут туда».

«Камера?» — переспросила Ева. Глеб только теперь осознал, что относился к этому как к должному. Камера совмещалась с гаражом, который был встроен в дом и находился на половину ниже уровня земли, на половину на территории первого этажа. Да, там была камера, но она почти всё время пустовала. У Чертей в подвале и то чаще люди бывали. Пару раз Глеба закрывали в камере братья, но стоило изнутри постучаться, когда снаружи оказывался кто-то из людей отца или сам отец — его выпускали без разговоров. Всё равно, что в туалете бы заперли, только дверь туалета Глеб смог бы выбить. Глеб частью лица изобразил что-то среднее между: «Потом» и «Нашла к чему придраться» и первым отправился к лестнице. Ева здраво рассудила, что да, зря они волновались, Глеб вёл себя адекватнее неё, потому что она с чего-то решила, что самое время сейчас спросить с него за устройство дома. Глеб, впрочем, не думал злиться и вопрос расценил как: «Что ж мы в первую очередь не проверили эту самую камеру?»

Дом отпускал Глеба. Он не признавал в нём своего, и Глеб не признавал это как своё прошлое. Он убеждал себя в том, что не было разницы — у Леонида в материалах он прочитал про устройство дома или же сам жил тут когда-то.

Машин в гараже стояло по максимуму, пять штук. Ни одна не выехала. Не пешком же они побежали… Хотя, конечно, если жить хочется, то и пешком побежишь. Камера располагалась за дальней стеной гаража. При желании её можно было за полчаса-час сравнять со стеной, в том числе и замуровав человека внутри. Хотя шум изнутри всё равно было бы слышно. Глеб открывал тяжёлую дверь, держа пистолет наготове. В полумраке что-то у стены шевельнулось, и луч фонаря в руках Глеба выхватил из темноты тело — слабое, женское, тонкое, в накинутой сверху рубашке, под которой, похоже, не было ничего. Глеб мазнул светом это тело, как призрака, и сначала осмотрел пустые углы, потом вернулся к девушке. За это время она успела рассмотреть маску Чёрта. Свет в доме включился, камеру тоже залило этим светом, девушка зажмурилась. Даже она в этом доме показалась Глебу знакомой, и он испугался, что в этом измученном существе сможет узнать кого-то близкого.

— Ты… Из Чертей? — спросила она. Глеб прикосновением к маске вывел звук на внешние динамики, оставил включёнными внутренние.

— Да. Всё кончилось, сейчас я тебя освобожу, а ты не будешь пока убегать. Хорошо?

«Что там?»

— Девушка в гараже. Похищенная, — коротко отчитался Глеб, отвернувшись, чтобы девушка не решила, что он говорит с ней. К шее тянулась цепь, на самой шее — тонкий металлический обруч. У его семьи всегда был идиотский вкус и не все дома, так что он особо и не удивился. Подосадовал немного. У девушки лицо искажали синяки, фиолетовым же было разукрашено тело. Она выглядела насторожённой, но всё же и радость от того, что всё закончилось, на её лице отразилась. Даже кроме рубашки завернулась ещё и в одеяло, смущаясь наготы.

— Я слышала про вас, — заговорила девушка. — Все говорили, что вы… что вы плохие… Вы же их убили? Всех их убили?

Она говорила с отчаянием, но Глеб не придал этому значения. Обычная жертва — ни радости, ни грусти по поводу того, что смог ей помочь. Разве что досада на то, что ещё не остановил этих придурков. Глеб отгонял от себя чувство, что должен быть за них в ответе. Они ему уже семь лет как никто и повлиять на них в детстве он никак не мог. Хорошо ещё, что они на него не повлияли, как отец планировал.

— Что там? — спросил Глеб, тем временем подцепив замок на ошейнике и ножом ковыряя в механизме. Замок был самый простой, рассчитанный на человека без инструментов.

«Пусто».

«Пусто».