Право имею

Мысленно Глеб выругался. Он ненавидел, когда задание срывалось или не исполнялось. Конечно, они вернутся или попробуют по-другому, но будет уже в разы сложнее. Замок хрустнул, ошейник открылся, стало видно красную полоску натёртой кожи. Девушка смотрела на него огромными, как фонари в темноте, глазами. Казалось, она взглядом пыталась его лицо сорвать, чтобы рассмотреть поближе. Глебу стало не по себе, он отвернулся и на середине этого движения услышал:

— Глеб?

Собственное имя ошпарило, как кипяток, сердце разогналось так, что Глеб ощущал его как чужое в грудной клетке. Он уже лет пять не чувствовал такого сильного потрясения на заданиях. Глеб ощутил, как стало неприятно покалывать затылок и кончики пальцев. Он обернулся и попытался изобразить удивление. Но он узнал её — «Лиса», их общая с Киром подруга. Возможно, это даже не было совпадением, и братья узнали об этом недавно. Ещё одна месть ему. Когда-то она была влюблена в него.

— И правда, Глеб, — вместо этого подтвердила Лиса. — Глеб, мы же думали, что тебя убили. Правда тогда поверили, что труп, который нашли в фундаменте — твой… Были уверены, что тебя братья убили. За отца. Даже менты так думали… Господи, если бы я знала, что ты живой… Это было так ужасно…

У неё блестели глаза, и слёзы копились, но не скатывались.

— Мы ведь с Киром всё это и за тебя в том числе. И…

— Я не понимаю, о чём вы, — вполне реалистично выговорил Глеб.

«Девушка твоя?» — раздалось по внутренней связи, заставив его вздрогнуть. Спрашивала Ева. Ник хохотнул: «Даже такого, как Первый, кто-то любил. Любила же? Иначе как она тебя даже через маску узнала?» В его голосе слышалось что-то похожее на зависть. А Глеб ощущал себя так, словно пытался вычерпывать воду из наполняющейся лодки, в которой сам уже стоял по колено.

— Точно, ты же теперь в маске… ты же теперь один из… из них. Как так получилось, Глеб?..

Глеб вышел из камеры, оставив девушку одну. Он забыл про то, что они до сих пор не нашли братьев. Для него сейчас эта девушка была опаснее бывшей семьи, опаснее кого бы то ни было. Поэтому Глеб поднялся на первый этаж, куда были свалены трупы. Забрал пистолет у одного из них, направился снова вниз, в гараж. Он давал ей шанс, хотя и понимал — завёрнутая в одеяло и уверенная, что вернулся её искренний и добрый друг, она не побежит.

«Эй, ты что задумал?» — спросил насторожившийся Ник. Это настроение тут же передалось и Еве, она бросила: «Я сейчас». У Глеба было мало времени.

Олеся нравилась ему в школе. Он не мог сказать, что был в неё влюблён, но как друга принимал, присматривался. Кир был в неё влюблён. Это до сих пор вспоминалось как светлое в его жизни, доброе. Ник был прав — больше Глеба никто и не любил. Даже маму он подозревал в корысти. Он знал, что должен сделать. И знал, что остальные попытаются его остановить. Потому что между правилами и честностью ещё выбирали честность. Забыв, что правила писались не просто так. В прошлый раз их нашли именно потому, что одного из Чертей узнали. Глеб не мог сейчас придумать другого выхода.

— Кир обрадуется, — продолжала Олеся, стоя уже в дверях, стискивая на груди одеяло. — Он был уверен, что тебя убили и ушли безнаказанными. Что только за него их посадили.

— Что с Киром? — спросил Глеб.

— Всё в порядке, но он тогда после них остался без глаза. Отвезёшь меня к нему? Я покажу. Вам надо снова увидеть…

Она замолчала, когда Глеб направил дуло чужого пистолета ей в голову. Он уже слышал шаги Третьей на лестнице в гараж. Слышал и нажал на курок, как нажимал сотни раз. У девушки подкосились ноги. Её отбросило назад от выстрела. Глеб видел — пуля пробила лоб и вышла с затылка фонтаном брызг. Примерно так же умерла и Вика, — почему-то вспомнилось ему.

На секунду он позволил себе задуматься о том, как просто это было. Действие, доведённое до автоматизма, и руке было уже всё равно, в кого он стреляет. В виновных, свидетелей или бывшего друга.

Ева подскочила, ударила рукояткой пистолета в спину, потом попыталась прибавить локтем в маску, но Глеб перехватил её руку, выдохнул по-прежнему во внешнюю связь:

— Я всё сделал правильно.

«Сука ты», — по внутренней связи обвинила Ева. Ник тоже спускался по лестнице, только уже не спешил никуда — он слышал выстрел. И пусть они проверили дважды дом, всё равно слишком расслабились. Глеб вспомнил об этом, потёр устало переносицу и сменил тему:

— Есть какие-то следы, куда они могли?..

«Ты охренел?» — по внутренней связи спросил Ник. Глеб никогда не видел его настолько злым — Ник выпучил на него глаза и, казалось, у него даже руки тряслись.

— Мы должны убивать опасных свидетелей, — напомнил Глеб. Он знал, что произойдёт дальше, поэтому и пистолет вскинул одновременно с Ником. Ева опоздала на долю секунды, но и она теперь целилась в Глеба. Тот это принял и так же спокойно поднял вторую руку, в которой всё ещё был зажат чужой пистолет.

— Ругаться будем или закончим? — спросил Глеб. — Хотите меня тоже тут похоронить? Тогда чего сразу не стреляли?