Право имею

— Как думаешь, скоро его хватятся? — спросила Ева, но тут же заметила, что смотрел Глеб не на неё, а на девушку, которую Ева спугнула из шкафа. Та не собиралась орать, сообразив, что эти люди на её стороне, но всё ещё выглядела напуганной. Еве некстати вспомнилось, что им нельзя оставлять свидетелей, она шёпотом одёрнула:

— Сергей.

И Глеб вспомнил, что они тут как бы и не они, и без масок, и практически под гримом, их потом не смогут найти, даже если сообразят, кто это был. А так как масок при них не было, сообразить не должны были. И, чтобы показать, что всё понял, Глеб кивнул:

— Татьяна. Да, простите, девушка, мы с коллегой привыкли к боевым действиям, кое-чему научились… пожалуйста, осторожненько проберитесь вон в тот туалет и попробуйте спрятаться там, если не хотите, чтобы смерть его списали на вас.

Забавно было наблюдать, как человек пытается и не шуметь, и при этом смыться как можно быстрее и дальше. Она даже туфли с каблуками сбросила, но это, конечно, зря — в коридоре оставалось битое стекло. Ева передала Глебу бронежилет, широкий боевой нож и пистолет, себе забрала автомат. Глеб надевал и снятую с трупа балаклаву. Конечно, в ряды террористов он не смог бы влиться, но обмануть, чтобы его не расстреляли сразу — это да.

— Дилетанты, — понизив голос, прокомментировал Глеб. Они вдвоём и без оружия смогли справиться с вооружённым в бронежилете. Именно потому, что он, похоже, решил, что раз у него есть автомат, то сильнее него никого не найдётся.

— Одиннадцатый, что там у тебя? — прошуршала рация. Глеб, не отрываясь от затягивания ремней бронежилета, в неё спокойно сказал:

— Второй этаж, чисто.

— Первый этаж, что у вас?

— Это пятнадцатый. Первый этаж чисто, двери забаррикадировали.

— Ну, их минимум пятнадцать, — уже отключив рацию, спокойно заключил Глеб. Ева напряжённо молчала. Ей опыт подсказывал, что против пятнадцати вдвоём, имея даже автомат и бронежилет, они ничего не сделают. — И они думают, что второй этаж пуст.

— А ещё, что ты возвращаешься.

— Если их столько, то зачем было только одного отправлять на зачистку?

— Охрана у входа. Туда нужно минимум пятеро, — Ева успокаивалась по мере того, как оценивала обстановку. — Ещё девять на заложников.

— Но их может и не пятнадцать… А давай посмотрим внимательнее, что есть у нас тут на этаже. Может, найдём ещё что-то интересное.

— Пер… Сергей. Мы выживем? — спросила Ева, но уже без особого беспокойства. Глаза Глеба за прорезями маски оставались спокойными, холодными. Ответил он, безразлично пожав плечами:

— Когда-нибудь мы точно умрём. Но вряд ли сегодня.

Они вышли из кабинета снова в коридор, направились к той лестнице, что спасла им жизнь. Она была более тёмной, менее парадной, чем главная, но захватчики предпочитали передвигаться по ней — не такая открытая, и казалась более защищённой.

— Как думаешь… когда он нас сюда посылал, он знал? — негромко спросила Ева, и Глеб одёрнул:

— Потом.

По лестнице поднимались уже двое, более спокойные, да и выглянувший из-за угла Глеб (чтобы не было видно, что он не в военных брюках и ботинках) внушил им немного уверенности, ещё и рукой махнул. Ева отошла на два шага назад для разгона, потом выскочила из-за спины Глеба и автоматной очередью в головы срезала обоих сразу. Снова заорала рация:

— Кто стрелял?

— Одиннадцатый, — ответил Глеб.

— Ты ж говорил у тебя чисто!

— Схалтурил, — просто признался Глеб, и Ева уставилась на него удивлённо. Жестами показала — больше беспокойства. Дилетанты же. Глеб опомнился: — П… простите.

— Слыш, сука, ты там… — тот не договорил, возникла пауза, а потом спокойный голос, уже другого человека, позвал:

— Руслан, это ты?

Ева и Глеб переглянулись, Глеб снова попробовал голосом отыграть страх:

— Какой Руслан?.. Я одиннадцатый.

— Назови имя своей матери, одиннадцатый.

— С какого перепугу?

— Чтобы я мог убедиться. Не волнуйся, тебя не вычислят, ведь у многих же матерей зовут… как? Верой?

Ева одними губами произнесла ответ, и Глеб решил, что всё равно ничем не рискует. Что бы он ни сказал — их уже почти раскрыли, и произнёс, как предлагала она:

— Ты че попутал? Ты ж знаешь, я свою мать в глаза не видел.

После пары секунд, показавшихся вечностью, спокойный голос выдохнул:

— Спускайся на первый этаж. Ты там нужнее.

Рация отключилась, и Глеб задумчиво замер, всё ещё не веря, что Ева оказалась права. Девушка тем временем тащила за ноги на этаж один из трупов, Глеб решил помочь со вторым, попутно спросив только:

— Как?

— Рискнула, — просто ответила Ева. — Есть идея.

— Снова рискуем?

— Ага. Маски их теперь дырявые, а вот штаны и сапоги переодень. Надо, чтобы они тебя не сразу узнали.

* * *

Ева даже задержалась, чтобы подновить макияж и поправить парик. Оставила волосы чуть более растрёпанными. Она шла впереди, держа спину прямо и заложив за голову руки, Глеб следом с автоматом, даже особо не направляя на неё. А за спиной у Ева, прямо за поясом юбки, не скрытый даже рубашкой, торчал пистолет. Видел его, правда, только Глеб.