Право хотеть

А сыр во рту держал он.

На ту беду лиса близехонько бежала.

Вдруг сырный дух лису остановил:

Лисица видит сыр, лисицу сыр пленил.

Плутовка к дереву на цыпочках подходит,

Вертит хвостом и глаз с него не сводит,

И говорит: «Любезный мой дружок!

Закуска есть, а где же портвешок?

В твоих привычках, неужели,

Давиться сыром всухомятку в самом деле?

Мой бог, да ты себя погубишь незаметно!

А ходят слухи, что поёшь ты раритетно.

Да и собой хорош — высокий, статный,

И взгляд как будто бы приятный...

И ежели, друг мой,

При красоте такой ты петь мастеровой,

Ты был бы, право, сверхзвездой!»

Старков же, тупо глядя с ветки вниз,

Решил, что просят спеть на бис,

И, вытащив аккордеон трофейный,

Спел песенку о розовом портвейне.

Сыр выпал, через миг сломался сук,

И наш Старков, свалившись вниз, прибил лису.

(Он был с большого бодуна.)

Мораль у басни сей одна:

Пусть даже ты хитер, опасно

Вести дела с нетрезвыми. Напрасно

Погибнешь сам, а тот, свалившись, в тот же миг

Получит сыр, портвейн и тёплый воротник.

Взглянув на имена авторов, Старков рассвирепел — это были Михалыч и Скирюк. Он в ярости порвал газету и поклялся посвятить остаток жизни уничтожению «этих ублюдков и их идиотской писанины».

На первых порах его фантазия не пошла дальше швыряния кирпичей в окна роскошного особняка, где обосновались соавторы. Отсидев пятнадцать суток в каталажке, Старков поостыл и привлек к вендетте своего друга Сёму Соснина, которому тоже изрядно досталось. Вдвоем они разработали кучу планов по ликвидации Скирюка, Михалыча и их творений, и приступили к делу.

Библиотеки и книгохранилища подверглись нескольким опустошительным набегам, после чего на Главной площади города вспыхнул большой костер из книг и журналов, вызывая в памяти мрачные времена инквизиции.

Скирюк и Михалыч ответили массированным выпуском брошюр с подборкой старых и новых рассказов. Печатные станки работали, не останавливаясь. Старков снова взялся за работу, и по городу прокатилась волна крупных диверсий в книжных магазинах, типографиях и на целлюлозно-бумажных комбинатах.

Когда был взорван последний киоск, Старков понял, что он уже не в силах бороться с подпольными издательствами, которые финансировали Скирюк и Михалыч из своих миллионных гонораров. Сами же они таинственно исчезли, предпринимая все для увековечения своих творений.

Специально нанятая бригада каменотесов высекла рассказы метровыми буквами на склонах Кордильерской гряды, после чего Старков взорвал и Кордильеры и Анды и Гималаи в придачу, чтоб впредь не повадно было.

Несколько тысяч запаянных капсул с рассказами были рассеяны в океанских водах. Старков ответил на это глубинным тралением пяти океанов и всех крупных морей. Последнюю капсулу он обнаружил в верховьях реки Клязьмы, где его тральщик затонул, напоровшись на корягу.

Однако зловредные соавторы на этом не остановились и, скупив контрольный пакет акций NASA, запустили в космос спутник-контейнер с рукописями на борту.

Прознав об этом, Старков и Сёма проникли на Байконур, где захватили новейший военный космический корабль «Ураган», вышли в космос и приступили к уничтожению всех спутников в радиусе нескольких парсеков. В азарте они сбили два Веганских разведчика, пятьдесят шесть Альдебаранских радиорелейных станций, несколько дозаправщиков с Канопуса и большой линкор Гиадского Скопления. Эти действия настолько пошатнули и без того хрупкое равновесие в Галактической Конфедерации, что послужили причиной новой Всегалактической войны, тридцать шестой по счету.

К войне были привлечены и земляне, в основном, в качестве волонтеров. Воспользовавшись всеобщей неразберихой, Скирюк и Михалыч удрали, прихватив с собой сорок тонн платины и старую пишущую машинку «Ундервудъ», и затерялись в глубоком космосе.

Старков, завербовавшись в Корпус Черных Рейнджеров из Крабовидной Туманности, быстро продвинулся по служебной лестнице, достиг звания обер-грабежмейстера, и во главе огромной армады предпринял налет на Землю. Не найдя там ни Михалыча, ни Скирюка, он пришел в бешенство и торпедировал Луну. Обломки ее впоследствии еще много лет падали на земные города. С Землей произошло бы то же самое, не подоспей в этот момент Имперский патруль с приказом арестовать Старкова за нападение на союзника. Старков был разжалован в гауляйтеры и вскоре дезертировал, угнав сверхсекретный крейсер Империи «Принц Соснин Веганский» и ругая предателя Сёму, который приглянулся Императрице и возвысился до принца-консорта.

Переметнувшись на сторону противника, Старков сдал крейсер, чем заслужил благосклонность правительства и снова быстро сделал себе карьеру, возглавив на сей раз Секретную Службу. Все усилия штабистов с приходом Старкова сразу же были направлены на поиски Скирюка и Михалыча, впрочем, безрезультатные. Заполучив список планетных систем, где могли бы скрываться его Личные Враги, Старков снарядил гигантскую эскадру и отправился с карательным рейдом, уничтожая их одну за другой, не щадя ни своих, ни чужих.