Право крови

Эдуарда подстегивала одна лишь мысль о пленении в подобном месте. Своих людей он призвал сплотиться и ждать рассвета, не переставая при этом яростно прикидывать, куда можно рвануть и к кому вовремя доскакать за помощью.

С первым светом утра монархом овладела мрачная покорность своей участи. Его свита не составляла и четверти от числа идущих по следу, к тому же люди и кони были вконец измотаны и утратили стойкость. В отсветах зари лучники брели шаткими бледными тенями, и едва Эдуард натянул поводья, они тут же остановились.

Король развернул коня к дороге, в сторону наступающих. Рыцари резкими командами рассредоточили лучников по флангам, на случай если начнется бой. Даже две сотни могли нанести неприятелю нешуточный урон, хотя встречный дождь из стрел не оставил бы конным никаких шансов. Поначалу свет был еще слишком мутен и слаб, чтобы различить что-либо помимо рядов, растянувшихся по ту сторону в ответ на маневр. Эдуард раздраженно встряхнул головой: эти дерзецы грозили самому королю Англии! Хотя ярись не ярись, а расклад сил явно в их пользу. К тому же теперь верх брало и любопытство: не так уж много врагов отважилось бы загонять короля в ловушку подобным образом. Разумеется, присутствовал и страх: так или иначе вспоминалась судьба отца. Эту мысль правитель с усилием отогнал, решив выказывать врагу одно лишь презрение.

По дороге приближалась небольшая группа всадников в доспехах, с герольдом впереди – значит, едут все-таки с миром. Эдуард повернулся к своим.

– Опустите мечи, – сказал он, взмахнув кольчужной перчаткой. – Против такого числа вам не выстоять, да и я не допущу, чтобы вы вот так понапрасну потратили свои жизни.

Чувствовалось, как по его боевому порядку пронеслось облегчение. Его четыре сотни противостояли тысячам, да к тому же зевали от усталости и были слабы от голода. Что толку, если молодой король велит им биться до последнего? Полягут все, да и дело с концом.

– Сдайся под мою опеку, Эдуард. Ручаюсь честью: обращение с тобой будет достойное.

Голос исходил от одного из всадников по центру, и монарх, прищурившись, вгляделся в сумрак. В белесом предутреннем свете глаза его слегка расширились, когда он различил черты архиепископа Йоркского Джорджа Невилла. В латах вместо ризы тот выглядел таким же дюжим, как любой воин.

– Значит, измена? – проговорил Эдуард, все еще пытаясь понять, что происходит. Рядом с архиепископом он увидел и Джона Невилла (маркиза Монтегю, до которого он его урезал). Смятение монарха рассеялось, и он утвердительно кивнул своим мыслям.

Видя смиренность короля перед своей участью, архиепископ ухмыльнулся и подвел свою лошадь ближе. К изумлению и даже к замешательству Эдуарда, Джордж Невилл вытянул в его сторону меч и, бестрепетно держа клинок, произнес:

– Сдавайтесь, Ваше Величество. Молвите слово, или я отдам вас моему брату, и он лишит вас головы. Так же, как вы лишили его титула.

Король выпучился на него немигающими глазами.

– Вот как, – выдавил он. – Значит, Невиллы обернулись против меня…

Несмотря на плечистость, истинным воином Джордж Невилл не был. Эдуарда ожгло желание рубануть сейчас мечом по горизонтали и начать исступленно пластать всех и вся вокруг. Но это обернется неминуемой гибелью. А потому король, посидев со сжатыми кулаками, снял с себя перевязь и проводил взглядом свой меч, отданный кому-то из напавших на него людей. Без оружия он вдруг ощутил себя слабее, словно урезанный.

– Значит, и Уорик тоже? – спросил он неожиданно. – Из-за замужества дочери?

– Вы сами дали нам повод, Ваше Величество, – ответил архиепископ. – Молвите слово. Спрашиваю в последний раз.

– Будь по-вашему. Сдаюсь, – надменно бросил монарх.

Видя облегчение на лицах кое-кого из этих людей, он принялся злословить:

– А какая печать храбрости – прятать свои знамена! Не оттого ли, что вам известно, что я не прощаю своих врагов? Понимаю ваш страх, парни. Будь я на вашем месте, я бы тоже его чувствовал, причем самым жестоким образом.

Он с издевкой наблюдал, как его обступают лучники, натягивая тетивы в готовности выстрелить при первом же резком движении.

– Ваше Величество, – обратился к нему архиепископ. – Я вынужден связать вам руки. Не хочу, чтобы у вас возник соблазн бежать. Все это для вашей же пользы, во избежание вреда.

Эдуард яростно засопел при приближении незнакомого рыцаря с бечевой, которой тот стал обвязывать ему запястья. То, как этот негодяй отвел глаза, вызывало мстительное удовлетворение. Король буквально ожег его взором, сулящим неминуемую месть.

– Ну вот, Ваше Величество. Впереди у вас долгий путь к приготовленному для вас месту. Насчет ваших людей не журитесь. Они теперь не ваша забота, а мой брат Джон их для начала хорошенько просеет, – сообщил Джордж.