Право на безумие

Алексей шел по ночной, освещенной редкими фонарями улице хмуро, смотря на встречных прохожих. Его буквально бесило от своей тупости. «Это же надо быть таким идиотом. Сколько лет в конторе всякое дерьмо разгребаешь, а, оказывается, все так же по-детски доверчив. Как говорится, «тридцать лет – ума нет, и не будет». Его легко и непринужденно пытались принести в жертву древнему божку или тому, что они считают своим богом, а он нюни распустил. Начал считать это существо чуть ли не своим единственным другом, бедным и несчастным. Мол, она хорошая, это ее злой черт заставляет всякие гадости творить, а на самом деле – девочка добрая и пушистая. Кактус летающий. А я-то хорош. В драку с ящерами влез без раздумья. Шкурой рисковал, их спасая, и ткнулся со всего размаха лбом о стенку холодного расчета и равнодушия. Очень плохо и неприятно чувствовать себя использованным по полной программе, причем опять же, исключительно по собственной глупости. Злость кипела и искала выхода.  Он редко бывал в таком состоянии, и всегда это заканчивалось всякими неприятностями. Он либо напивался до бессознательного состояния, после чего следовали долгие разговоры с женой и ее плач. Либо выслушивал суровые отповеди в кабинете начальника, с последующими оргвыводами и лишением и без того урезанных премиальных. Последние два года подобных казусов не случалось: то ли злиться было не на кого, то ли сдерживался каким-то образом. Но супруга все равно встречала настороженным взглядом, когда он приходил домой в неурочное время.

Не доходя до дома, Леший присел на лавочку и решил успокаиваться с помощью доступных средств, то есть достал сигарету, закурил и посмотрел на звездное небо. По прошествии десяти минут, он с удивлением заметил, что это помогает. Мысли перестали чередоваться с ругательствами, выстроились в ряд и потекли в мирном русле. «Старого» на столе он оставил специально, пусть посозерцает, помучается от своей не состоятельности как хранителя (или кто она там по должности?). Была твердая уверенность, что забрать его, или спрятать Арлетта не сможет. «Близок локоть, да не укусишь». На душе стало спокойнее и, он начал размышлять о том, где можно купить оконное стекло и как его потом доставить домой без машины. Еще нужно было купить картошки, килограммов десять сахару, и навести порядок в квартире. За время его семейного одиночества, она приобрела вполне созревший холостяцкий вид, и это не нравилось даже ему. Нужно было найти время и привести жилище в удобоваримый вид.

- Эй, мужик, закурить есть?

Он про себя, выругался. У родного подъезда расположилась группа малолеток. Излишек пива, присутствие девчонок и сгущающиеся сумерки явно провоцировали четверых, слегка выпивших, ребят на беспричинные подвиги. Алексей молча протянул пачку с оставшейся последней сигаретой подавшему голос пацану, повернулся и начал подниматься по ступенькам.

- Слышь, последнюю даже менты не забирают.

- Ничего, травись на здоровье.

- А ты че так борзо разговариваешь. Крутой, да?

Он остановился. Перед ним стояли все четверо, им было весело. Злость вернулась и настойчиво требовала своего.

- Знаете что, пионеры, забирали бы вы своих подружек и шли куда-нибудь подальше. Дойду до дому, не поленюсь, вызову пару «воронков».

- Дойдешь, но не сразу.

Ребятишки посчитали, что нашли подходящую жертву и отпускать его без мордобоя не собирались. Девчушки ободряюще захихикали и Леший перестал ждать и сдерживаться. Первые два удара получились на редкость сильными и точными. Ближайший искатель приключений, не успев осознать опасности, кулем рухнул на пыльный асфальт. А потом все пошло необычно. Он еле успел сдержать удар. Уже не кулак, а сверкающая изумрудами сталь неслась в лицо перепуганному мальчишке, и остановилась буквально у его носа. Леший замер, девчонки «окаменели», а ребят уже не было. Слышался только дружный удаляющийся топот. Он повернулся в сторону представительниц женского пола, вызвав в их рядах легкую панику. Размалеванная дворовая красавица ойкнула и уронила пивную банку. Он сурово погрозил ей пальцем, торжественно молвил: «Не надо мусорить» и, с легким сердцем и мечом в руке пошел домой. Ничто так не успокаивает мужчину, как победа. Пусть она маленькая, незначительная, и даже похвастаться ею стыдно.