Право на легенду

И через неделю они уедут в отпуск. На юг куда-нибудь, в Сочи, в Ялту — все равно. Будут ходить в белых костюмах, есть шашлыки и пить сухое вино. И прямо посреди улицы будут расти пальмы.

А потом они вернутся. Их встретят друзья, с которыми он на всю жизнь поделил этот далекий край.

…Через полчаса диспетчер в порту принял радиограмму: «Отказал мотор. Иду на вынужденную у Зеленой косы. Посадка тяжелая. Сяду у птичьего базара».

— Сумасшедший! — закричал диспетчер. — Там же пятачок — две телеги не разъедутся, куда ты сядешь!

Вечером в штабе авиаподразделения старшая пионервожатая рассказывала:

— Это было все так страшно, так неожиданно… Мы еще с вечера пришли на террасу, поставили палатки, устроились. Там неподалеку геологические обнажения, вот и решили посмотреть. Уже совсем собрались, часть ребят ушла, часть у палатки… Вдруг я вижу — самолет с моря… Я в это время была не на террасе, а на обрыве, мы туда с девчонками забрались, чтобы лучше рассмотреть дорогу. Странно как-то самолет летит, я сначала не сообразила, в чем дело, потом вижу — он вроде бы рывками проваливается. И — тихо. Мотор не работает… Тут я поняла — авария! Хотела было бежать, только куда? Растерялась. А самолет — ему ведь ничего не видно было из-за скалы, ему вдоль моря зайти пришлось — самолет обогнул скалу и пошел прямо на террасу, уже прицелился. Тут я даже остолбенела от ужаса — сейчас он всех передавит, ребята в палатке, ничего не видят…

И вдруг девчонки мои закричали, и я тоже закричала, потому что он в последнюю секунду, наверное, все понял. Прямо как-то на месте повернул самолет и свалился вниз. В море…

15

Павел снова увидел лицо Нади в тот последний раз, когда они пришли на мыс Кюэль. Она стояла рядом с отцом, крепко держа его за руку, и, закусив губы, смотрела в синие сумерки, туда, где едва можно было различить очертания скалистого берега, возле которого упал самолет Вени. «О нем нельзя плакать, — сказал он. — О нем не надо плакать. Он был счастливым человеком…»

— Мама тоже так говорила, — тихо сказала Нина. — И все-таки плакала. Она говорила, что и отец и Веня прожили так, как хотели, что другой жизни у них не могло быть.

— Твой отец… Он от чего умер?

— Сердце… Но я думаю, что он умер от ран. Да-да… Он ведь, как и Веня, чудом вернулся в авиацию. После Испании. Потом его снова ранили под Берлином. И все-таки он летал. До последнего часа.

— Слушай, я давно хотел спросить о твоем отце. Венька нам рассказывал, что однажды…

— Что он привез однажды нашу мать в Москву, в Большой театр на самолете?

— Вот именно.

— Это и вправду было, Павел, но не совсем так, как придумал Веня. Мы действительно жили после войны за Уралом, отец командовал какой-то авиационной частью. А мама действительно очень тосковала по Москве и однажды сказала, что ей хотелось бы попасть на «Бориса Годунова». А тут как раз инспекция была, большой начальник прилетел. Ужинали у нас дома. Он и говорит: «А что, полковник Строев, я тебя все равно по делам сегодня в Москву заберу, можно и супругу захватить. Как раз на премьеру успеете». Самолет у начальника, сам понимаешь, был персональный. В Москве отметили мамин день рождения. Кажется, в ресторане. Вот и все.

Павел вздохнул:

— У Веньки интересней получалось.

— Ну вот и расстроился, — улыбнулась Нина. — Испортили сказку.

— Да нет… Сказка жива. Теперь уж с ней ничего не сделаешь. Сказка жива, — снова повторил Павел. — Теперь это уже скорее легенда. И ты знаешь, я слышал, как она родилась, я присутствовал при сотворении легенды.

16

В Красноярске самолет задержали. Зал ожидания, как всегда, был переполнен. Павел не стал понапрасну бродить меж кресел, а сразу же направился к киоску «Союзпечати». По ночам он не работал, и опытные пассажиры, преодолев невысокий барьер киоска, устраивались там с относительными удобствами.

На этот раз, однако, опытных пассажиров было много, и Павел уже махнул было рукой, но тут его окликнул тот самый пилот, с которым они разговорились в аэропорту перед отлетом, когда прощались с Олегом.

— Подвинемся, не бросим в беде, — добродушно сказал он. — Кстати, и пиво осталось, и рыбка имеется…

Павел присел на ящик из-под канцтоваров.

— А я вот с молодыми людьми беседую, — уже как старому знакомому пояснил пилот, кивая на сидящих напротив парня и девушку. — Молодожены. Так на чем мы остановились-то? Ага, про дочку я рассказывал. Ну что ж, может, и скучно ей будет жить, зато тепло и спокойно. А вот послушайте, что я вам сейчас расскажу. Сразу после войны мой знакомый летчик служил за Уралом…

Павел грыз воблу и снова слушал историю о полковнике Строеве. «Всерьез человек взялся молодежь воспитывать, — с улыбкой подумал он. — Видать, не очень жалует своего благоразумного зятя».